Мы замерли, стараясь дышать как можно тише, и прислушались к шуму снаружи. Сигнализация машины продолжала надрываться, но когда снова раздался грохот, она сдавленно затихла. Похоже, машине окончательно пришел конец.
Звуки окончательно стихли, и я не слышал ничего кроме свое сердца. Игорь крестился без остановки, шепча единственные известные ему слова молитв, и я стал делать также. Никогда не ходил в церковь, но сейчас почему-то хочется верить, что бог есть и услышит нас. Потому что если бога нет, но творится такое, то как вообще можно спокойно жить?
Внезапно Игорь достал свой телефон и отключил его, а я решил сделать то же самое, но в карманах было пусто. И словно в подтверждение моим мыслям раздался телефонный звонок над нашими головами. Точно, я, наверное, выронил телефон в коридоре.
Телефон звонил где-то минуту, пока вдруг не раздался оглушительный звон разбитого стекла, и по доскам над нашими головами не застучали осколки. Больших трудов мне стоило не закричать от внезапного звука, а Игорь так и вовсе зажал уши руками, боясь сделать хоть что-то.
Звук звонка стих, и я услышал приглушенный голос, видимо, звучавший из телефона:
- Витя! Витя, ты там?! - раздался встревоженный голос отца: - Если ты меня слышишь, ответь мне! Мы собираемся вызвать спасателей, просто ответь, пожалуйста! Эй, Витя...
Раздался треск, и на пол что-то посыпалось. Сверху раздавались скрипы и шорохи, а потом внезапно сквозь щель между крышкой и полом ударил яркий свет. Пол ведь сделан на совесть, ни одной щели, да еще и залакирован, а вот там…
Я покосился на Игоря, но тот, даже прекратив шептать молитвы, просто приложил палец к губам. Я обозначил кивок и замер.
Не знаю, сколько прошло времени, но у меня уже голова кружилась от напряжения, а спину ломило от неудобной позы, в которой я замер, стоило свету загореться. Но, к счастью, он стих, и послышался удаляющий шорох, вслед за которым послышалось шуршание кустов где-то на улице.
И только тогда я выдохнул и опустился на пол, тихо простонав от боли в спине и отдышавшись. Игорь тоже тяжело дышал, наверное, потому что тоже старался дышать через раз, дабы тварь сверху этого не услышала.
- Что делать будем? - Спросил он меня тихим шепотом, говоря прямо в ухо.
- Машине хана. - Ответил я: - Если и уходить, то только пешком. Связи тоже нет.
- Как думаешь, это правда тебе отец дозвонился или…
- Нет. - Покачал я головой: - Сам подумай, если бы он думал, что со мной действительно что-то случилось, стал бы просить меня ответить? Я думаю, он бы просто вызвал их и все.
- Значит, эта тварь пыталась нас выманить. - Предположил он, и я кивнул: - Но странно, оно же должно понимать, что мы где-то в доме, почему просто не обыскать дом и не найти нас?
- Может, оно не настолько умное? - Предположил я: - Не нашло нас в комнатах, поманила, а потом решило, что мы просто сбежали из дома?
- Разве тупое существо может имитировать голоса близких, да еще и пытаться тем самым нас выманить? - Усомнился Игорь: - Возможно, у него какие-то другие органы чувств, и поэтому оно нас не нашло?
- Не знаю. - Покачал я головой: - Что делать будем-то?
- Предлагаю выждать до вечера и выдвигаться. - Уверенно предложил Игорь: - Если оно не сможет нас найти в течение нескольких часов, то может решить поискать в других местах или вовсе вернуться на дорогу. Помнишь, где автобус был?
- Точно. Неужели водила был прав? - Покачал я головой.
- Меня больше беспокоит, что тот столб, об который я обжегся, и был этим существом.
- Но как тогда оно пришло в деревню быстрее нас? - Поднял я бровь: - Либо оно может двигаться очень быстро, и тогда нам точно конец, либо…
- Их несколько. - Кивнул Игорь, и мы замолчали.
Просидеть несколько часов в тесном пространстве, без еды, воды и даже туалета, да еще и ожидая нападения со стороны неизвестного и сверхсильного монстра было невыносимо. Игорь так и не решился включить телефон, справедливо решив, что раз монстр способен связываться с такими устройствами, то лучше не рисковать. Он даже вытащил аккумулятор на всякий случай.
Повезло, однако, что у меня были механические часы, и по ним мы смогли проверить время. И кое-как дождавшись восьми часов вечера, когда еще не совсем мрак, но и не светло, мы двинулись. Максимально осторожно и медленно открыв отвратительно скрипучую крышку, я осторожно выглянул наружу, прислушиваясь к звукам. Тишина была ответом, а свет нигде не горел. Отлично.