Следующий день я пролежал в бреду до самых сумерек. Интуиция говорила мне, слуга с собакой явится вновь и продолжит приготовления. Но к чему? Мысль эта прогрызала мой воспалённый разум плотоядным шершнем. Вновь явился фиолетовый цвет, что менял мир привычных теней до неузнаваемости. Знакомые черные силуэты меняли характер на глазах, повинуясь уличному маяку, и характер их становился от раза к разу все хуже. Больше я не видел те добродушные полусказочные образы, что я выдумал еще в начале болезни, теперь мою комнату заполняли мрачные и угрюмые существа, полные потаённой злобы на мир, в которой их призвали из небытия.
Приближение таинственной пары я угадал также, как колебания уличного света. Будто бы в приходе бездомного с собакой был некий сакральный порядок, коренным образом схожий с тем, что влиял на игру оттенков фонаря, а потому эти два силуэта явившихся из-за угла дома нисколько меня не удивили. Все повторилось, как и в прошлый раз. Поклон, стремянка, замена стекла, поклон, исчезновение. На этот раз он заменил то стекло, что смотрело на мой дом. И теперь от фонаря к основанию моего дома протянулся узор. Он отличался от первого. Мои силы так и не вернулись после первого путешествия к столбу, потому я остался наблюдать за витиеватыми петлями теней на фиолетовой глади из своего окна. Лишь проведя взглядом по каждому элементу узора, я угадал в этом лицо в профиль. Чуть задранный надменный нос, острый подбородок, увенчанный колпачком–бородой, площадки скул с закрученными на них спиралями, переходящими в волосы, полные таких же спиралей побольше и поменьше.
План бездомного я уловил. Он должен был заменить все четыре стекла на стекла с изображениями головы некой особы. Но откуда же он брал эти стёкла? И вряд ли он сам решил этим заняться. Кто-то должен был ему это поручить, но кто доверится бездомному? Кто вообще доверит что-то бездомному, тому…
Кажется, понял…
Это доверили именно тому, кто так легко может затеряться среди взглядов, тому, кто будет этим грязным масляным пятном на городской скатерти, что нельзя вывести, но можно чем-нибудь перекрыть или хотя бы просто отвести взгляд. Но теперь меня стал мучать вопрос, откуда же он берёт стёкла такой работы? Кто их ему поставляет? Эта мысль заняла весь мой досуг до следующих сумерек. Не найдя лучшего плана, я вновь вышел на улицу, только остался под подъездным козырьком, чья бетонная плоть отслоилась кусками, и из которого торчали куски скелета - арматуры. Эти останки сохранили для меня тёмное пятно, куда не проникал фонарный свет. Спустя какое-то время, а именно три цикла перемен света, явились двое. Бездомный прошёл мимо, а вот его собака повернула нос в мою сторону, простояла принюхиваясь, а затем потрусила за хозяином.
Поклон, стремянка, стекло, узор, поклон…
Как только они опять прошли мимо, возвращаясь в мир подворотен, тихих шёпотов и болезненного кашля, я покинул убежище и последовал за ними.