Мар! Ха-ак! Мар! Ха-ак! Мар! Ха-ак!
Тут меня за ногу схватил пёс и стал тащить подальше в сторону. Раздался звук, ближе всего похожий на рык какого-нибудь крупного доисторического хищника, по крайней мере так мне подсказала память вида человеческого, заключённая в моём теле. После этого рыка пёс рухнул на землю и закрыл морду лапами. Я поступил также. Последнее, что я увидел, прежде чем мир разродился ядовитым фиолетовым сиянием, как все пятеро безумцев оторвались от земли и стали медленно подниматься выше. Потом их голоса затихли, а среди титанического воя неизвестного существа послышался хруст костей и треск растянутых человеческих мышц. Теплые капли долетели до меня. Какая-то отвага приговорённого заставила меня чуть приподнять голову: я увидел свою руку в крови, а там, где еще минуту назад стоял фонарь, уже находился иномирный тотем, вокруг которого адской каруселью кружились останки тел пятерых безвольных кукол. Этот вихрь все сужался, заставляя остатки тел прилипать к тотему и тот, обрастая плотью, принимал очертания человекоподобного существа. Плоть, кожа, одутловатые розовые петли внутренностей бедняг расплетались на сотни и тысячи нитей, а затем вновь сплетались, чтобы лечь в основу Его тела. Голова же Его светилась теперь ещё ярче, но летающие вокруг ошмётки тел спасали меня от мгновенного ослепления. В какой-то момент голова в фонаре обернулась на меня, чуть не пронзив разум безумием иного миропорядка. Я уткнулся в землю и все затихло.
На фоне наступившей тишины моё дыхание казалось настоящим воем. Я дышал с хрипом, точно грудь мою сжимали железные тиски. Пёс лежал рядом и тоже тяжело дышал, изредка поскуливая.
Раздался треск. Так хрустят задеревенелые суставы. Только треск этот был в разы громче подобного человеческого. Поднялся такой шум, точно я лежал под старым и сухим деревом среди урагана, что вот-вот должен был вырвать дерево с корнем. Затем послышался глухой удар, затем ещё и ещё. Удары эти прозвучал совсем рядом с моей головой, а затем проследовали дальше, прочь со двора. Я услышал, как поднялся пёс. Он отошёл от меня и стал принюхиваться. Затем четвероногий напарник залаял, призывая меня. Подняв голову, я увидел, что фонарного столба больше нет, вместо этого в земле зияла дыра, которая в подлунном мире была чернее всего на свете. Казалось, у неё не было дна. Трава вокруг была усыпана миллионами сияющих капель: в лунном свете кровь блестела драгоценным холодом. И среди мириад упавших с неба алых звёзд я увидел следы. Больше человеческих, чем-то отдалённо на них похожих, но с каким-то корневым отличием, что ускользало от сознания, и от этого следы были ещё более жуткими.
Где-то неподалёку разбилось стекло. Собака побежала к углу дома и замерла. Я направился к ней, прихватив стремянку. В соседнем дворе, у самого дальнего подъезда, я увидел Его. Все фонари во дворе потухли, и единственным источником света были Его глаза. Они сияли на уровне второго этажа. Длинная рука, сверкавшая волокнами багровых мышц и бледными сухожилиями, наполовину скрывалась в окне одной из квартир. Через пару мгновений Он вытащил из окна человека. Тот не кричал, не шевелился. В Его руках человек выглядел игрушкой. Спустя ещё каких-то пару секунд человек точно растаял. Осталось лишь алое облако в воздухе, что медленно оседало вниз в свете фиолетовых глаз. Он скользнул сияющими глазами по другим окнам и пошёл к другому дому. Ноги повели меня следом, точно паломника за святым образом, но лай выдернул меня из подобострастного транса. Пока я следил за Его трапезой, пёс отошел в другую сторону. Лаем он призывал меня за собой. Я обернулся в последний раз, но увидел только пустой двор и лишь где-то вдалеке послышался треск стекла да мелькнула фиолетовая вспышка.