Те, из Фонда, впервые приближающиеся сюда, лишь осознали, что в мире перехода от выхолощенного старого к энергичному новому это место было спокойным и приятным музеем былого величия.
Они самовольно вторглись в это пространство. Молчаливая пустота не признавала их. Академическая атмосфера еще, казалось, была здесь жива и вся переполошилась от причиненного ей беспокойства.
Здание Библиотеки было обманчиво небольшим, но оно простиралось глубоко в подземелье, окаменевшее в задумчивой тишине. Эблинг Мис остановился перед искусно сделанными стенами приемной.
Он прошептал — здесь можно было только шептать:
— Я думаю, мы уже пропустили комнату, где хранится каталог. Я остановлюсь здесь.
Его лоб горел, а руки дрожали.
— Только не смейте мне мешать, Торан. Вы мне принесете еду сюда?
— Конечно, о чем речь. Мы сделаем все, чтобы помочь тебе. Может, нужно что-нибудь, так ты скажи…
— Нет, я должен остаться один.
— Ты уверен, что найдешь то, что нужно?
Эблинг Мис ответил с уверенностью:
— Я знаю, что найду.
Торан и Бэйта вплотную занялись «ведением домашнего хозяйства» по-нормальному, чего никогда еще не делали за год семейной жизни. Это было странное «домашнее хозяйство». Они жили среди великолепия, но с неподходящей для него простотой. Еда доставлялась с угодий Ли Сентера и оплачивалась всякой ерундой, которую можно было найти на любом корабле торговца.
Магнифико научился пользоваться проектором в читальном зале Библиотеки и засел за приключенческие романы, до такой степени погрузившись в них, что даже чаще, чем Эблинг Мис, забывал о пище и сне.
Сам же Эблинг с головой ушел в книги. Он настоял, чтобы ему натянули гамак в Зале Психологии. Его лицо вытягивалось и бледнело. Его красноречие было потеряно, и любимые проклятия и ругательства были заживо погребены. Были даже периоды, когда он с трудом мог узнать Бэйту и Торана.
Он был сам собой только с Магнифико, который приносил ему еду и часто часами сидел, глядя на него с какой-то странной восхищенной одержимостью, пока старейший психолог расшифровывал бесконечные цитаты, все время обращался к бесконечным книгам-фильмам и в каком-то диком умственном усилии двигался вперед к видимой лишь ему цели.
В полутемной комнате Торан подошел к ней и резко сказал:
— Бэйта!
Бэйта виновато посмотрела на него:
— Да? Я тебе нужна, Тори?
— Естественно, нужна. Какого черта ты тут сидишь? Ты все время странно себя ведешь, с тех пор как мы прибыли на Трантор. Что с тобой случилось?
— О, Тори. Прекрати, — сказала она устало.
— «О, Тори, прекрати», — нетерпеливо передразнил он ее. Потом внезапно мягко сказал: — Ты не скажешь мне, что случилось, Бэй? Тебя что-то тревожит.
— Нет! Ничего, Тори. Если ты будешь все время ворчать и ворчать, то я сойду с ума. Я просто… думаю.
— Думаешь о чем?
— Ни о чем. Ну… о Муле, о Гавене, о Фонде и обо всем. Об Эблинге Мисе и о том, найдет ли он что-нибудь о Втором Фонде, и поможет ли нам то, что он найдет, и о тысяче других вещей. Ты удовлетворен? — Она говорила возбужденно.
— Если об этом тяжело думать, то не лучше ли бросить? Это не очень-то приятно, и потом, не очень-то нам помогает.
Бэйта вскочила и слабо улыбнулась:
— Ну хорошо. Я — счастлива. Видишь, я улыбаюсь, и мне весело.
Снаружи послышался взволнованный крик Магнифико:
— Моя госпожа…
— Что случилось? Идем…
Бэйта внезапно резко вскрикнула, когда в открытой двери показалось большое тяжелое лицо…
— Притчер! — закричал Торан.
Бэйта судорожно выдохнула:
— Капитан! Как вы нашли нас?
Хан Притчер вошел внутрь. Его голос был ровен, отчетлив и совсем ничего не выражал:
— Теперь у меня звание Полковника… войск Мула.
— Войск… Мула? — протянул Торан.
Они втроем застыли.
Магнифико дико уставился на Притчера и спрятался за Торана. Никто не обратил на него внимания. Бэйта села, сцепив дрожащие руки:
— Вы арестуете нас? Вы действительно перешли на их сторону?
Полковник быстро ответил:
— Я прибыл не за тем, чтобы арестовывать вас. В моих инструкциях нет никакого упоминания о вас. Я совершенно свободен в своих действиях по отношению к вам, и я предпочитаю продолжать нашу старую дружбу, если вы позволите.
Лицо Торана перекосилось от еле сдерживаемой ярости:
— Как вы нашли нас? Вы что же, были на филианском корабле? Вы следовали за нами?