Но Дакворт не отвернулся. Он не мигая смотрит на фонтан, так долго запечатлевая его в своем мозгу, что все находящееся на периферии зрения темнеет и начинает мерцать крошечными звездочками, а стенки фонтана медленно пульсируют в такт его собственному дыханию.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.
Китайская еда (начало)
Кувалда затыкает одно ухо пальцем, чтобы заглушить грохот промышленного вентилятора Эктора, а к другому уху прижимает «водопроводный» мобильник. Ее адвокат звонит по обоим телефонам, вечно не помня, какой из них «художественный», а какой для клиентов «Уокера и сыновей». Женщина прослушивает голосовое сообщение от вышеупомянутого адвоката.
«Извини, Дюшан, ты должна вернуть деньги. В мэрии заявили… — шорох бумаг, — в мэрии заявили: „Дохлый номер". Ага. „Дохлый номер". Это цитата. Эй, за телефонный звонок платить не нужно, лады? И я подумал, если ты не занята…»
Гудок.
Кувалда передергивает плечами. И роняет «раскладушку». Та падает прямо на грязный бетонный пол крошечной мастерской Эктора, задняя панель открывается, как стеклянная крыша самолетной кабины, и аккумулятор вырубается. За правым глазом расцветает боль. Язык прилипает к нёбу точно бесполезный кусок мяса. Стиснутые серебряные зубы превращаются в электрические. Указательный палец левой руки выпускает в отключившийся телефон из воображаемого пистолета воображаемые пули. Съеденный легкий обед вызывает изжогу, мочевой пузырь угрожает опорожнением, а кишечник урчит и вздувается. Из обеих ноздрей стремительно, так что приходится ловить их краем закатанного фланелевого рукава, вырываются сопли. Лицо и грудь пылают. Кувалда расстегивает комбинезон — комбинезон, который она никогда уже не снимет.
В обозримом будущем. А Кувалда может заглянуть в будущее на десять лет. Она поворачивается к вентилятору и рывком расстегивает рубашку; пуговицы с треском отрываются и отлетают, похожие на НЛО в фильмах Эда Вуда. Две из них, попав на грязные стальные лопасти вентилятора, вращающегося со скоростью пятьсот оборотов в минуту, рикошетят как пули. Внезапно кусочек одной из пуговиц врезается Кувалде в кожу над бровью. Она чувствует, как капает кровь, но продолжает неподвижно стоять, и пот с ее раскрытой груди частично впитывается плохо сидящим бюстгальтером, частично испаряется под воздушными струями, исходящими от вентилятора. Женщина глубоко вздыхает.
Это конец.
В кармане рубашки вибрирует, точно неисправный кардиостимулятор, «художественный» телефон. Она отвечает с закрытым ртом:
— М-м.
— Мисс Кувалда, это Бет; где, черт возьми, ваша мастерская? Я в Белмонте и…
— Нет, нет, — говорит Кувалда, обретая дар речи. — Я в другой мастерской. В моей сейчас дезинсекция.
Кувалда чувствует, что ее хладнокровное вранье хотя и вынужденное, но уместное. Затем до нее доходит, что Бет не из тех, кто обращает внимание на нюансы.
— Я буду через час-другой, — сообщает Бет. — Надо закончить подготовку к нашей с Джеки поездке. Вы ведь почти доделали кресло, да?
— Да, я вам говорила…
Пи-и.
Второй Кувалдин телефон тоже постигает трагическая судьба, он летит на пол и попадает под каблук окованного сталью ботинка. Кувалда не выносит, когда ее достают. Ей в глаз капает кровь.
Гребаная Бет.
Кувалда наклоняется над склизкой раковиной. Кровь брызжет на ее дно. Щербатое зеркало затянуто белесой пеленой пятен, оставленных брызгами воды. Отражение Кувалды — расплывчатый силуэт, кофейного оттенка кожа, дреды и серебряные зубы. Тщательно продуманный, фирменный образ. Образ, привлекающий внимание в море тел, за линзами бокалов с коктейлями, когда она врывается на галерейные вернисажи. Бренд.
Вон Кувалда.
Кровавая слеза повисает на брови, как муха, пойманная в ловушку экзотическим плотоядным растением. Кувалда наконец зажимает царапину. Но в замызганном зеркале не видно, насколько она глубокая. Женщина протирает стекло охапкой голубых бумажных полотенец, и когда новая вода удаляет призрак старой, отражение становится четче. Теперь заметно слишком многое. Гусиные лапки, образовавшиеся, потому что она слишком долго щурилась, работая с мелкими деталями. Две глубокие складки над ртом, несмотря на всю ее неулыбчивость. Прорезавшие кожу над переносицей морщины от постоянных раздумий. Небольшое скопление мини-складочек над ложбинкой на груди, дряблое, как забытое комнатное растение.