Опубликованный в майском 1779 года номере «Санкт-Петербургского вестника» перевод «Та-Гио» оказывается последним законченным произведением Фонвизина 1770-х годов, и 1780-е годы русский Мольер начинает с создания самого знаменитого своего творения — комедии «Недоросль». Если, конечно, к числу сочинений Фонвизина не относить сохранившуюся расписку в получении им «пансиона»: «1780 года мая 15 дня получил я, подписавшейся, из комнаты Его Императорского Высочества следуемаго князю Ухтомскому на сию майскую треть пансиона шездесят рублев. Денис Фонвизин».
Бессмертный «Недоросль»
Судя по всему, после женитьбы писательская активность Фонвизина стремительно падает, а выполненные во второй половине 1770-х годов переводы секретаря главного российского фрондера Никиты Панина и верного сторонника Павла Петровича посвящены одной-единственной проблеме — воспитанию добродетельного монарха. Он много и смешно рассказывает, во Франции в нем видят крупного русского литератора, но список сочинений Фонвизина, еще в 1772 году приведенный Новиковым в «Опыте исторического словаря о российских писателях», остается практически неизменным. По возвращении на родину он в чине надворного советника продолжает служить в Коллегии иностранных дел, в 1779 году «пожалован канцелярии советником» при Секретной экспедиции (или «политическом департаменте»), в 1781 году занимает место статского советника, члена Публичной экспедиции для почтовых дел, а в 1782 году производится в статские советники. Подняться выше Денису Ивановичу Фонвизину было не суждено: в отставку он вышел в том же чине, что и отец, Иван Андреевич, и «уступив» младшему брату, действительному тайному советнику Павлу Ивановичу. Достигнув бригадирского звания, автор одноименной комедии создает окончательный вариант своего знаменитого «Недоросля», успех которого позволит современникам и потомкам назвать Фонвизина русским Мольером, а его учителя Хольберга — датским Фонвизиным, — как сказано в одном из номеров «Московского телеграфа» за 1830 год, «выставившим на позор» «датских Скотининых, Простаковых и Кутейкиных».
Европейские же (преимущественно датские) слависты полагают, что своего «Недоросля», как, впрочем, и «Бригадира», Фонвизин создавал с оглядкой на комедии Хольберга, и обнаруживают в нем следы никогда не переводившихся на русский язык «Эразмуса Монтануса, или Расмуса Берга» и «Якоба фон Стюбое, или Хвастливого солдата», а также «Короткого девичества Перниллы» (пьесы, в переводе Алексея Шурлина получившей название «Обманутый жених» и изданной в Москве в 1768 году). В самом деле, госпожа Простакова, намеревающаяся выдать «взятую на руки» дальнюю родственницу Софью за своего брата Скотинина, а затем, узнав о большом наследстве находящейся в ее власти беззащитной девушки, пытающаяся спешно заменить единоутробного брата сыном Митрофаном, следует путем героя «Короткого девичества Перниллы» престарелого Иеранимуса (в русском варианте — Долгоносова). Правда, в комедии Хольберга герой, поначалу хлопочущий о браке своего пасынка Леандра с юной красавицей Леонорой, впоследствии в качестве жениха рассматривает не кого-либо из своих ближайших родственников, а самого себя и, естественно, терпит неудачу: плутоватым помощникам влюбленных героев удается обмануть глупого Иеранимуса, женить его на служанке Пернилле и сделать из некогда респектабельного датского господина посмешище. Трудно сказать, учитывал ли Фонвизин опыт Хольберга, и если учитывал, то в какой мере. Конечно, в знакомстве русского комедиографа с этими пьесами датского классика (разумеется, в немецком переводе) сомневаться не приходится, но является ли знакомство с творчеством старшего современника достаточным основанием для подобных утверждений?