Вчерашний вечер в очередной раз стал тому доказательством. Не смотря на нехватку времени, мы сделали это. Результат получен, в теле до сих пор бушует шальная доза адреналина вперемешку с возбуждением. Сидеть на месте тошно. Трясет, как после первого прыжка с парашютом.
По иронии возвращаюсь домой в то же время, что и ушел тогда, после разговора. Не думал, что возможно так соскучиться за каких-то два дня, но я дико скучаю по Тее. Хочется ее увидеть, оценить масштабы последствия нашего диалога.
Нахожу ее на кухне с отсутствующим выражением на лице и яблоком в руке. С первого взгляда понимаю, что малышка далеко в своих мыслях и совсем не реагирует на окружающую обстановку. И о чем же она думает интересно?
Хочу обнять, но всплывшее обещание не позволяет сделать этого. Нужно держаться. Именно сейчас стоит вспомнить о том, как достигаются мечты. В моем случае труд не столько физический, сколько моральный. Не стоит об этом забывать.
Сажусь напротив, не сводя с нее пристального взгляда. Ти все так же не видит меня, задумчиво кусая яблоко, что посылает тысячу ассоциаций в воспаленное сознание.
Гребаный извращенец, ты когда-нибудь успокоишься?
В ответ на мысли в голове всплывает наш последний поцелуй. То, как она облизывает губы от яблочного сока, завораживает. Чувствую себя коброй гипнотизируемой звуками флейты. И Теа сейчас мой заклинатель. Во рту скапливается слюна, которую приходится глотать.
Сейчас как никогда эта девочка является для меня сильнейшим искушением. Нужно отвлечься, не отходить от роли.
За неимением лучших вариантов включаю звук телевизора громче. Говорят обо мне. Пусть даже сами об этом не знают, но продолжают комментировать мое мастерство, гадая, кто я. Приятно. На губах вновь появляется самодовольная улыбка, а по телу ползут мурашки от одного воспоминания о вчерашнем деле. Осталось только продать камень, но это уже не мои заботы.
— Что в известии об ограблении Дениэла Клосса тебя так веселит?
Никак Теа очнулась от своих раздумий. Интересно, что она скажет, если узнает о хобби горячо любимого брата?
— Например то, что у него из под носа утянули жемчужину его коллекции?
— И что в этом хорошего, Эйд?
В глазах нет осуждения, лишь любопытство. Ей интересна моя точка зрения? Ну надо же, неужто моя правильная девочка не такая и правильная?
— А что в этом трагичного, Теа? — приподнимаю насмешливо бровь и, наклонившись, кусаю ее яблоко. — Он не обеднел, зато заносчивость поубавит.
— Ты говоришь так, словно у тебя к нему личная неприязнь, а ведь вы даже не знакомы.
— Сколько уверенности, Ти, а ведь ты не можешь знать этого наверняка, — копирую ее тон.
Достаточно разговоров, как бы сильно мне не хотелось остаться, помню о своей игре. Не стоит дарить малышке надежду на возобновление прежних отношений.
Не меняя выражения лица, поднимаюсь и направляюсь на выход. В голове лишь похотливые мысли, как всегда после очередного дела, а значит необходимо от них избавляться самым действенным методом.
— Ты куда?
В голосе Ти отчетливо скользят тоскливые нотки. Сказывается нехватка общения? Ожидаемо.
— Гулять.
— Но ведь ты только пришел.
— И что?
— Мы не виделись два дня, и ты даже не хочешь хоть небного побыть рядом?
Обида в голосе задевает. Знала бы ты, как я этого хочу, не задавала бы столь глупого вопроса, но в нашей игре о желаниях придется забыть на время.
— Теа, — поворачиваюсь к ней, сталкиваясь с упрямым выражением. Прости, Ти, у тебя не выйдет вернуть прошлого, как бы ты не старалась, — ты помнишь мои условия?
— Но, Эйд! Мы теперь даже разговаривать не будем?
— Отчего же, по моему мы вполне мило поговорили, не находишь?
— Нет, не нахожу. У меня теперь определенный лимит твоего времени, что ли? Сколько? Минута в день?
Довольно забавно наблюдать, как любимый котенок злится. Смотрю на нее в упор, в голове борются мысли. Я ведь не собирался предлагать этого так рано, вдруг откажет? С другой стороны, видимо, я недооценил ее привязанности.
— Пять.
— Пять минут?! Черт тебя возьми, да что с тобой?!
Моему удивлению нет предела. Она ударила меня! По-настоящему. Вот так просто подошла и ударила кулаком в грудь, а теперь видимо замахивается для повторного удара.
— Долго бить будешь?
— Эйд, но это нечестно! Я не могу воспринимать тебя иначе, чем брата, понимаешь? НЕ МО-ГУ.
Перехватываю ее руки, прижимая к себе в упор. С губ Ти срывается судорожный вздох. Неужели так скоро привыкла, что за подобным жестом следует поцелуй? Не в этот раз.