— Хочешь яблоко в карамели? — вторгается в мои планы побега Итон.
Стоит оглянуться и становится ясно, что люди двинулись в направлении ярмарки, все жаждут что-то купить, пока идет перерыв. Маленькие дети упрашивают родителей идти быстрее, радуются антракту больше, чем прерванному зрелищу, желают заполучить что-то на память, чем будут хвастаться перед друзьями. Все это вызывает улыбку, и я с радостью соглашаюсь стать частью всеобщего безумия. Огромная очередь не убавляет задора. Забавные комментарии Итона дарят моменту еще большую легкость.
На место возвращаемся с опозданием. Помимо яблока прижимаю к себе забавного клоуна и попкорн. Итон несет напитки и волшебную палочку, взятую в последний момент.
— Ты хуже ребенка, — комментирует он, стоит нам устроиться на местах.
Собираюсь парировать его высказывание, как вдруг замечаю что-то яркое на сцене. Рыжие волосы, так хорошо знакомые мне с прошлой встречи.
— Анис?
— Анис? — тут же заинтересованно переспрашивает Итон, устремляя взгляд на сцену. — Откуда ты его знаешь?
— Он и был одним из тех акробатов.
— И он привез вас в тот клуб?
— Ага.
— А потом куда делся? Непорядочно бросать девушек в незнакомом им месте, — поясняет Итон свой вопрос в ответ на мой подозрительный взгляд.
— Ушел на цокольный этаж, — не думаю, что от подобной информации кому-то станет плохо.
— Цокольный этаж, значит. Хочешь поздороваться после выступления?
— Серьезно? — подобная перспектива вмиг глушит зачатки раздражения от обилия странных вопросов.
В ответ Итон закатывает глаза и переводит взгляд на сцену. Его внимание приковано к рыжеволосому акробату.
— Оцениваешь его технику? — шучу я, однако он на автомате кивает, подтверждая столь нелепое предположение.
Не хочу об этом думать. Становится очевидно, что парней что-то связывает, и я не имею желания копаться в этом. Не сейчас. У меня и так полно переживаний, полно эмоций, которые нужно успокоить, ни к чему нагружать себя еще чем-то непонятным.
После окончания представления Итон, как и обещал, ведет меня за кулисы. Не знаю, что конкретно позволило нам пройти, но препятствовать никто не стал.
— Теа? — удивленный голос Кейти вызывает улыбку. С радостью обнимаю ее в ответ. Остальные ребята так же не заставляют себя ждать и радушно приветствуют нас. Один лишь Анис смотрит настороженно.
— Кто твой друг, Ти? — интересуется, стоит ему приблизиться.
— Ребят, это Итон. Новый ученик в нашей школе.
— А Эйд знает где и с кем ты? — не успокаивается рыжий, сверля моего спутника подозрительным взглядом. У них словно проходит дуэль, где проигравший тот, кто первый отведет глаза.
— А откуда ты Эйда знаешь? — не понимаю, неужели мне вообще не попадется тех, кто не будет знаком с моим братом? Что за гиперобщительность, о которой я не имею понятия?
Мой вопрос остается без ответа. Однако судя по удовлетворенному взгляду Итона, он сейчас услышал достаточно.
Стоит нам выйти из цирка и он, усадив меня в машину, отходит поговорить по телефону. Мне совсем не хочется сидеть одной в замкнутом помещении. К собственному ужасу, без отвлекающих моментов, мысленно вновь возвращаюсь в школьный туалет и наблюдаю за братом. Дыхание перехватывает. Откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. Радость сменяется дозой разочарования. Душу наполняют крупицы ненависти по отношению к той, кого он так нежно целовал. Не могу понять, как после меня он посмел размениваться на других. Смена эмоций пугает. Осознание, что во мне шепчет ревность, заставляет оцепенеть. Я не могла поддаться его пагубному влиянию, это банальный стресс.
Выскакиваю из машины на свежий воздух. Он бодрит, легкий мороз заставляет отвлечься на физические неудобства. Куда лучше, чем моральное насилие. Сама не замечаю, как начинаю двигаться и замираю, лишь когда слышу голос Итона.
— Проследи за ним.
Если бы не видела парня перед собой, ни за что не поверила, что этот жесткий, командный голос принадлежит моему насмешливому знакомому. Чувство самосохранения, наконец, дает о себе знать. Не успеваю осознать услышанное, однако ноги сами движутся обратно. Как можно тише занимаю прежнее место.
— Извини, важный разговор, — улыбается мне вернувшийся парень. Как ни силюсь, но не могу уловить даже крупицы той жесткости, что слышала несколько минут назад. — Поехали?