Кажется, стоит вступить в контакт с кем-то из носителей этой заразы, искренне верящих в свою уникальность, и стремительно полетишь вслед за ними на дно их примитивности.
Вместе с тем подобная несостоятельность людей слишком часто выдает мне козыри, и это примиряет с вынужденностью общения с ними, однако ничуть не упрощает этой пытки.
С раздражением смотрю на объект, вызывающий подобную философию и стараюсь понять, какого хрена? Почему я должен терпеть ее рядом? Если Кай так жаждет ее трахнуть, вперед, но для чего демонстрировать очередную однодневку мне?
– Заткнись, – бескомпромиссно прерываю словесный понос, который сегодняшняя шлюха друга изрыгает не переставая.
– Что?
– Ты слышала.
Потрясение на ее лице становится каплей удовлетворения за вечер. В который раз жалею, что уехал из дома, но иначе никак. Нельзя отступать от концепции. Дарить спокойствие воображению сестры, пусть проявит фантазию, ревнует к несуществующим конкуренткам. Воспоминание о Ти успокаивает. Физически чувствую, как нежность к ней вытесняет негатив, бурлящий во мне. Раздражение словно вытекает из пор, испаряется, покидает тело.
– Кай, скажи своему другу, что со мной нельзя так обращаться.
Фраза нещадно давит ростки пофигизма, возвращает возмущенных моей попыткой успокоиться раздражение и злость. Прохожу брезгливым взглядом по собеседнице, привлекающей внимание за счет пошлости в самой грубой ее ипостаси.
– С тобой можно только раком, – авансом выдаю порцию правды, с которой вряд ли поспоришь, и поднимаюсь в намерении удалиться.
Нет желания доносить до ее сознания степень ее примитивности. Мое время слишком дорого, чтоб тратить на подобных индивидуумов. Я достаточно себя понасиловал, находясь здесь. Попытки расслабиться рассыпались в пыль. Эмоциональное напряжение лишь возросло в пугающей прогрессии. То, что приносило облегчение до открытой борьбы с Ти, теперь кажется пресным, теряет былую привлекательность. Не знаю, чего хотел добиться, сделав очередную попытку, но не думаю, что цели стоили того. С раздражением приходит осознание, что вступив в игру с Ти, начисто потерял интерес к другим. Тупо не встает, если не закрывать глаза и не представлять на их месте сестру. Низко и грязно. Пока не готов на это, стараюсь сохранить что-то светлое в себе. Но не уверен, что смогу так долго.
Отсутствие секса пагубно сказывается на характере, что в моем случае критично. О терпении и вовсе стоить забыть, я и раньше-то в нем был не силен.
– Аккуратней.
Удивленно вскидываю бровь и поворачиваюсь к возмутившемуся. Потенциальная драка бодрит тело лучше любого энергетика. На губах против воли появляется предвкушающая улыбка и тут же вянет от вида предполагаемого оппонента. Анис. Двоякое чувство радости, что не придется самому его разыскивать, и разочарования от столь подлого крушения собственных надежд.
– Эйд? – капля столь схожего с моим разочарования в его голосе вызывает удовлетворенную улыбку. Чертовски приятно оказаться не одиноким в крушении намерений. – Никогда бы не подумал, что вы с сестрой можете отрываться в одном месте.
Фраза настораживает, заставляет подобраться. От мысли, что Теа может оказаться в моем мире, который в этом месте обнажается как нигде, с радостью показывая все оттенки испорченности, самые худшие проявления скверности, тошнит. Не хочу верить в подобное.
– О чем ты?
– Ну, сестра твоя. Я ее сразу и не узнал, долго старался понять, что в ней такое знакомое, а потом вспомнил, как мы однажды пересекались у тебя дома. Теа красавицей выросла.
– Анис, ты хочешь сказать, что моя сестра здесь?!
Прерываю поток сентиментальных воспоминаний. Вместо голоса злое шипение. Руки сжимаются в кулаки от тихой ярости с оттенком раздражения. Стараюсь убедить себя успокоиться, выходит хреново. Лишь бы не сорваться на малышке.
– Ну да, на верхнем уровне с друзьями веселится… Эйд?
Уже не слушаю, стремительно направляюсь к лестнице. Остается благодарить случай за то, что Ти не спустилась на цокольный уровень – мой храм, мое место обитания, и веселится наверху, не подозревая о тайнах и грязи, творящихся буквально у нее под ногами.