– Больно?
– Когда ты касаешься, нет.
Эйд говорит тихо, на грани шепота, словно боится растревожить мои и без того растрепанные чувства. Едва ощутимо приподнимает подбородок, приковывая к себе взглядом. Ищет что-то в моих глазах. Так глубоко, словно способен заглянуть в душу. Ощущение беспомощности, полной открытости пугает своей силой.
– Нужно найти лекарство, – шепчу, словно в тумане. Не до конца вникаю в собственные слова, но тело все равно реагирует. – Подожди меня.
Словно в трансе спускаюсь на кухню.
'Найти мазь и обезболивающее', – единственная мысль, проникающая сквозь вакуум встревоженного мозга. Никак не могу побороть дрожь напряжения. Не понимаю природу волнения. Видеть брата после драки не впервой, так почему именно сейчас больно от его боли?
– Спокойней, Теа, – шепчу, приложив руку ко лбу.
Опустившись на колени, перебираю лекарства в ящичке в поисках нужного. Монотонное действие немного успокаивает, ослабляет сдавивший грудную клетку узел. Наблюдаю за собой будто со стороны, за руками, педантично складывающими ненужные баночки обратно. Так несвойственно мне, что оставляет ощущение абсурда.
Возвращаться в комнату отчего-то страшно. В нерешительности гипнотизирую закрытую дверь. Может, он уже заснул? Может и не ждет моей помощи, а может вообще ушел, как делает всякий раз, стоит задеть его тщательно оберегаемый мир.
Интуиция шепчет, я не должна была увидеть даже малейший признак его слабости, мне не простят подобной оплошности, уговаривает повернуть к себе, не делать глупости, но что-то другое, более сильное, более значимое толкает к нему, не позволяет поступить разумно, оставить одного.
– Я принесла мазь, – прячу за бодрым голосом нерешительность.
Эйд полулежит на кровати, облокотившись на локти, и внимательно смотрит на меня с какой-то насмешкой во взгляде. Но она не обижает, напоминает улыбку любящего родителя, наблюдающего за глупыми шалостями ребенка. Не могу не улыбнуться в ответ, опускаясь на колени рядом с кроватью.
– Сядь ровно, – прошу, выдавливая из тюбика мазь.
К собственному удивлению движения мои осторожны, руки больше не дрожат, паника отступает, заменяется чем-то иным, в чем не могу пока разобраться. Его тело восхищает даже сейчас, мешая сосредоточиться. Постоянно прерываю ненужное любование, стараюсь погасить непривычное волнение. Намеренно задерживаю руку в легком касании дольше, чем нужно, не в силах побороть искушение.
Перекатывающиеся мышцы, стоит Эйду сменить положение тела, не позволяют отвести взгляда, гипнотизируют мужской грацией. Сводят с ума. Нужно убираться отсюда, бежать, пока не поздно, но я не могу. Не в силах пошевелиться. Не хочу уходить.
Часы одиночества, кажется, недолгого, всего пару часов, но растянувшегося на, мучающую своей бесконечностью, вечность, не проходят бесследно. Заставляют задуматься, решиться на пугающую неизвестность. Анализ собственных чувств отпускает образ Элис, позволяет вздохнуть полной грудью от кажущейся ясности, а затем испугаться возможных последствий капитуляции.
Словно нахожусь на самом краю обрыва, не решаясь прыгнуть в манящую пропасть. Зачем пришла? Нужно было оставаться в своей комнате, но желание увидеть его поглотило малейшую осторожность.
Молча сижу на коленях, скользя взглядом по кубикам пресса, пьянею от вида голой груди. Желание касаться его ломает кости, выкручивает душу. Хочется плакать от собственного бессилия. Перестать бороться и в то же время сбежать далеко от собственных желаний.
Не могу так больше, это сильнее меня. Так сложно.
– Теа, – голос брата заставляет поднять глаза.
Смотрит так внимательно, взгляд наполненный нежностью сейчас сравним с кинжалом, вставленным в самое сердце. Понимает ли, что со мной происходит? Пусть хотя бы он объяснит, потому что сама я боюсь принять реальность.
Вздрагиваю, когда рука касается скулы, но не отстраняюсь. Слишком приятно. Устала поступать правильно, последние недели не проходят бесследно, по кусочку рушат мои принципы. Игра в прятки с собственным 'Я' истощает.
Нерешительно касаюсь руками его колен. Страшно до невозможного. Тело, кажется, искрит от напряжения, натянуто стрелой. Подмечаю малейшее движение, смену эмоций. Удивление, переплетенное с триумфом.
Эйд опускается с кровати, становясь на колени рядом. Так близко. Интимно. Проводит большим пальцем по нижней губе, касается волос, поглощает душу одним взглядом. Никогда не думала, что обычный человек способен так глубоко проникнуть в кого-то, перевернуть устои, воспитать новое мировоззрение, но передо мной слишком яркий пример, который я не вправе отрицать.