Бриареи опустили свою добычу вниз, потом один из них развернулся и тем же способом, который продемонстрировал на пленниках несколько минут назад, схватил Хиотиса за горло и подвесил в воздухе, заставив цепляться обеими руками за свою кисть. Второй протопал в середину зала и перекрыл проход к лестнице. Только сейчас до Клинта дошло, что никакого пульта в руках Шепарда нет.
Белый медведь, король дрифта.
Экраны погасли, панель осталась мерцать в стоп-кадре, пока Шепард садился в кресло с краю, пристроив стакан в держатель на ручке, словно собирался смотреть фильм в кинотеатре. Клинт с тревогой наблюдал, как багровеет Хиотис, пока генерал пробует кофе, Гелбрейт молчал.
— Напитки средненькие, — наконец вынес вердикт тот, отставляя стакан в сторону. — Надеюсь, хозяин пижамной вечеринки скрасит это каким-нибудь интересным рассказом?
— Я ничего не знаю, — просипел Хиотис, неимоверным усилием открывая рот для каждого слова.
— Обращаясь ко мне, граждане Урсулы говорят «сэр», — напомнил Шепард. — А я не слышал, чтобы Рассел удовлетворил твою просьбу о гражданстве. И вряд ли теперь удовлетворит.
— Сэр, — выдавил Хиотис из последних сил.
Бриарей разжал свою хватку, и синеющая жертва рухнула с высоты, хватая воздух ртом. Сказанное им стучало у Клинта в висках, как молот, и он не выдержал, вскочил на ноги.
— Гражданство? Он гражданин Урсулы!
— Именно это его и не устраивает, — подтвердил Шепард. — Я в любой момент могу вернуть его на родину, поэтому ему был нужен викторианский паспорт. Я прав?
Хиотис промолчал, отчаянно растирая шею.
— Викторианский? — растерянно повторил Клинт, глядя на Гелбрейта, который опустил глаза. — Как — викторианский?
Он не договорил, понял как. Все недостающие детали в одну секунду встали на свои места со скоростью отстрелянных теннисной пушкой мячиков на корте.
Клуб. Сирена. Инсульт.
Сетка. Аут.
Клинт потянул воротник пижамы, ставший в одну секунду тесным и узким, одна из пуговиц отскочила на пол и укатилась в наступившей тишине с неровным подпрыгиванием.
— На вас это никоим образом не бросает тень, — шепнул ему Гелбрейт.
Клинт ощупью нашел кресло и почти свалился в него, утратив на время интерес ко всему окружающему. Шепард кивком указал Гелбрейту на Хиотиса. Пришлось перейти и сесть на расстоянии вытянутой руки от него — стоять было тяжело, содранные бинты на спине открыли ожоги, натяжение ткани вызывало боль. Хиотис сделал попытку подняться, но бриарей пресек ее, ткнув ему в спину ногой, и заставил остаться на месте.
— Зачем Эйб держал сайренов в Аркаиме? — начал допрос Гелбрейт.
— Из-за сирены, — с отвращением ответил Хиотис. — Ей нужна была стая, в одиночестве она психовала.
— За что убили Ласло-Константина?
— Придурок полез не в свое дело. Узнал о сирене, посчитал слишком опасным, что мальчишка с ней возится, был в бешенстве. Эйб не мог рисковать товаром.
— Это Эйб включил насос в подвале?
— Да. Рассел все равно велел ему избавиться от Ласа. Он хотел забрать только мальчишку и тварь.
— Зачем ему мальчишка?
— Сирена его слушалась, — Хиотис поморщился. — Он единственный мог приказать ей петь или заткнуться, без него она не работала.
— Он всегда это мог?
— Нет, не всегда, — буркнул Хиотис. — Поначалу ему здорово от нее доставалось, да и потом тоже периодически, но Лас мечтал уехать с Мумбаев, Рассел обещал дать гражданство, мальчишка старался. Не знаю, что он сделал, но дело вдруг пошло без осечек. Тогда и велели свернуть аппаратуру и готовить транспортировку. И отделаться от лишних. Мальчишка один не поехал бы.
— Конечно, не поехал бы, — гневно сказал Гелбрейт — Они же братья.
— Не были они никакими братьями, — огрызнулся Хиотис. — Эйб подтвердит, это он расплатился с Ласом мальчишкой. За рыбу, еще на той стороне материка, когда ему года полтора было. Потом Лас перебрался сюда и тут уже зачем-то придумал эту сказку про общих родителей.
— Где же Эйб взял ребенка?
— Понятия не имею. Он сам не помнит, как он у него оказался. Мог за долги взять или в карты выиграть, у него таких иногда по десять штук скапливалось, пока не найдется покупатель на всю партию.
— А мальчик знал об этом? Что он не родной?
— Узнал после смерти Ласа. Эйб хотел, чтобы он закончил сделку, ну и рассказал ему все, чтобы тот не переживал.
Гелбрейт не выдержал, встал и навис над Хиотисом.
— Эйб сказал это мальчику сразу после смерти Ласло? — переспросил он, не веря своим ушам. —Другого времени не нашел?