Он. Открывается. Мне. Он делится со мной чем-то, и это удивительно.
- Даже Кэтрин? – спрашиваю шепотом. – Когда она умерла, ты ничего не почувствовал?
Дилан покачал головой:
- Нет, ничего. Я просто посмотрел новости, в которых рассказывалось о смерти её матери и её самой, после чего поужинал и лег спать, - вспоминает. – Больше ничего.
Мне становится жарко. Я сглатываю, желая хоть как-то промочить горло, и поднимаю ладонь, аккуратно касаясь пальцами щеки парня. Тот не реагирует, поэтому я пересиливаю себя, спрашивая:
- Сейчас тоже ничего не чувствуешь?
Дилан молчит. Я сжимаю губы, дыша через нос, и медленно скольжу пальцами по его скулам к виску. Парень никак не реагирует, продолжая просто смотреть на меня. В темноте мне не видно его глаз, а так же мне не понять то, о чем он думает, но, если все то, что он мне сказал сейчас, – правда, то это многое объясняет: то, почему он не отвечает на побои, то, почему молчит, никак не реагируя на издевательства, то, что он не боится оставаться у меня дома, то, что он так спокойно лежит со мной в кровати, ведь даже его сердце спокойно стучит, а дыхание не сбивается.
Это странным образом задевает меня.
Значит, он ничего не чувствует ко мне?
Он не видит во мне девушку?
Касаюсь его волос, убирая руку:
- Что ж, думаю, ты прав. Но, почему ты такой? – знаю, вопрос звучит неправильно, но никак иначе не могу его построить.
О’Брайен ложится, просовывая одну руку под подушку, и смотрит на меня:
- Я не знаю.
- Думаю, ты просто ещё ни к кому толком не привязывался, вот и все, - объясняю. – Или же, в прошлом произошло то, что могло сильно пошатнуть твою психику, после чего ты закрылся?
Дилан долго и мучительно смотрит на меня, не моргая, отчего становится жутко, но, наконец, прикрывает глаза:
- Спи, завтра в школу.
Вот же. «Отрезал». Но значит ли это, что я попала в точку?
Дилан продолжает лежать с закрытыми глазами, а я не могу уснуть. Воздух вокруг становится иным: он тяжелеет. Душно. Аромат, что исходит от О’Брайена заполняет мои легкие. Этот запах такой же, как и в тот раз, когда я чуть ли не вывалилась из окна. Кажется, это было не так давно, но тогда я бы и подумать побоялась, что буду спать с ним в одной кровати. Так близко.
Мне становится жарко под одеялом, но боюсь шевельнуться. Темнота вокруг стала гуще, отчего неприятные мысли вновь полезли в голову.
Но все это как-то уходит на второй план, ведь мысль о том, что Дилан никак не реагирует на меня, немного печалит. Что могло с ним произойти? Что так изменило его? Что…
Скрип.
Я моментально прекращаю думать, прислушиваясь.
Скрип повторился отчетливее.
Это шаги. Это скрип половиц. Это Оно в коридоре.
Мое дыхание сбивается. Страх овладевает моим разумом, но при этом сковывает движения.
Скрип.
Я теряюсь, шепча:
- Д-Дилан? – касаюсь его плеча под одеялом. Парень глубоко дышит. Спит?
Скрип.
Я определенно сойду с ума.
- Дилан, - дергаю его, но парень не реагирует. – Боже, - пищу, слыша знакомый звук.
Щеколда. Она открылась. Словно кто-то рывком её сдвинул.
Скрип двери.
Мое тело немеет, а глаза становятся тяжелыми. Мои ногти впиваются в кожу Дилана, который продолжал спать. Но ещё более странный звук заставляет меня вовсе терять рассудок: такое ощущения, словно оно крадется. Крадется на четвереньках. Я слышу шорох. Оно уже близко, поэтому заставляю себя закрыть глаза, сильно сжимая веки. Все внутренние органы готовы выйти вместе с рвотой, что так просится наружу. Мне настолько хочется блевать, но я держусь.
Мне ещё никогда не было так плохо.
Холод. Он буквально за секунду пронизывает мое тело, а приятный аромат О’Брайена сменяется ужасной вонью, описать которую я не в силах. Голова идет кругом.
Мое сердце замирает, когда вижу черные пальчики, что так ловко обхватывают плечо Дилана.
«Мамочки», - произношу про себя, не в силах оторвать глаз от происходящего.
Оно взялось обеими руками за плечо парня. Мое дыхание учащается, а в глазах все начинает плыть, когда я понимаю, что Оно медленно приподнимается на колени. Мои губы дрожат, а зубы стучат. Я вижу макушку темной головы, что продолжает медленно «выглядывать» из-за плеча.
Мой рот раскрывается, а глаза готовы лопнуть от дикого давления в них.
Оно выглянуло на половину. Я вижу пол его лица.
Это похоже на тень. Мне не разглядеть глаз, рта, носа. Ничего из этого. Просто черное лицо.
Но я знаю, чувствую, что Оно смотрит на меня. Оно видит меня.
Оно резко выглядывает полностью, быстро приблизив свою морду к моему лицу. Грудь пронзает дикая боль, сердце сжимается, а голова раскалывается от вони.
Я замираю. Поток мыслей останавливается. С губ слетает «последний» вздох, а сердце сжимается с большей силой, но боль не заставляет меня корчиться.
Я вижу.
Вижу его глаза.
Эти глубокие, черные, словно бездна, глаза.
В это мгновение все темнеет, и я чувствую, как Оно хватает меня за плечо. Его холодные пальцы сильно впиваются в кожу, заставляя крик вырваться.
- Кэйли!
Я кричу, распахивая глаза. Мое тело дрожит от холода, а ледяной пот покрывает лицо. Мои плечи болят, ведь хватка не ослабла.
Вот только картинка перед глазами иная: Дилан садится на кровати, заставляя меня подняться. Он сильно сжимает кожу моих рук, тряся меня:
- Кэйли! Проснись!
Я качаю головой, с ужасом осматриваясь по сторонам: слишком много темных пятен. Они повсюду, и в каждом я вижу его – эту сущность.
- Нет, нет, нет, - шепчу дрожащим голосом. Мои глаза широко распахнуты, а зрачки носятся по комнате.
- Эй, - Дилан шепчет. – Кэйли, посмотри на меня, - дергает за плечи, заставляя повернуть голову в его сторону.
- О-оно было здесь… - шепчу, корчась. Мои глаза заполняются соленой жидкостью:
- Дилан, оно приходило, Дилан…
- Тише-тише, - парень сглатывает, облизнув нижнюю губу. – Тише. Кэйли, здесь никого нет, - кивает в сторону двери. – Смотри, она заперта. Никто не приходил, - его голос ровный. – Давай, приди в себя. Это был сон.
Его руки скользят по плечам к шее, после чего останавливаются на моих щеках. Он заставляет меня смотреть на него, не давая поворачивать голову в разные стороны.
- Эй, все хорошо, я здесь, и, - заикается, - и больше никого, не бойся.
- Но Оно было здесь, - слезы начинают течь по щекам. Я всхлипываю:
- Дилан, мое сердце, оно, - корчусь, хватаясь за грудь. – Больно, Дилан.
Парень хмурится:
- Так, тише, дыши, Кэйли, дыши, - шепчет. – Успокаивайся. Все в порядке.
Мое сердце ноет. Оно так сильно пульсирует, что, кажется, вот-вот разорвется на куски.
Кэтрин умерла от разрыва сердца, так может…
Нет, я не хочу думать об этом. Мне становится только хуже. Сгибаюсь, прижимая обе руки к груди, и дышу. Дилан убирает локоны волос с моего лица, чтобы видеть его выражение:
- Так, ни о чем не думай, хорошо?
Я закрываю глаза, слушая стук своего сердца.
Бешеный ритм.
Дилан медленно укладывает меня обратно на влажную подушку, ложась рядом. Он трогает мой мокрый лоб:
- Тебе холодно?
Я киваю, не открывая глаз. Мне страшно видеть темноту.
О’Брайен накрывает меня, двигаясь ближе, отчего на мгновение мое сердце замирает. Я чувствую, как его рука скользит по моему плечу к талии:
- Это был сон, - повторяет.
Его аромат вновь заполняет ноздри. Не могу открыть глаза, но, коснувшись носом его шеи, понимаю, как близко мы лежим.
Дилан ровно дышит, шепча:
- Этого я тоже не понимаю…
Молчу.
- Я не могу понять твоего страха, - заканчивает, и его ладонь скользит к моей спине, полностью прижав мое влажное тело к его. Я прекращаю отрывисто дышать. Мое сердце бьется так же быстро, но уже не от страха. Приоткрываю глаза, видя не темноту, а только ключицы О’Брайена. Тот продолжает поглаживать мою спину, шепча: