Захожу, предварительно поправив очки. Моя бабушка тоже не в восторге от приезда сразу обоих родителей. Раньше это ничем хорошим не заканчивалось, посмотрим. Что будет сегодня.
- Дил! – мой отец выглядит свежо, словно только вышел из душа. – Наконец, мы тебя заждались. Ты был на тренировке? Вон, какой мокренький! – он стал изображать боксерские удары, нанося их воображаемому противнику.
Хорошая попытка, пап.
Игнорирую, проходя дальше. Мужчина оборачивается, но не теряется, идя на кухню:
- Софи, мне бы кофейку! – не пойму, он, что опять под чем-то? Чего такой активный?
Моя мать выходит из ванной комнаты, когда я поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Женщина приветствует меня улыбкой.
Кажется, они все «под чем-то». Что за наигранная атмосфера?
Походу, пока все не разъедутся, мне не принять душ.
Захожу в комнату, запираясь. Интересно. Дедушка выйдет из комнаты сегодня или нет? Мы с ним давно не разговаривали.
Бабушка говорит, что в последнее время ему намного хуже. Это не очень-то хорошо.
Кидаю рюкзак на пол, а сам на автомате иду к окну, открывая его, но, прежде чем постучать, немного мнусь. Может, не стоит ей докучать?
Убираю руку, всматриваясь в темноту комнаты Кэйли.
Что, если я лишь буду докучать ей?
Хмурюсь, понимая, что мыслю не рационально, поэтому подношу пальцы к стеклу, начиная стучать. Раньше она быстро подскакивала к окну, открывая его, а тут мне пришлось подождать, после чего девушка как-то устало повернула ручку, выглянув. Меня сбивает с толку её бледная кожа, а эти красные глаза говорят о том, что она явно плакала.
- Что опять случилось? – задаю вопрос, не приветствуя.
Девушка растягивает рот в улыбку, от которой невольно сглотнул, почувствовав образовавшийся ком в горле. Наигранно. Она вся лживая.
- Ничего особенного, - слабый голос её выдает.
- Почему не пришла в школу? – хмурюсь, но замечая, что её глаза засияли, немного теряюсь.
Кэйли опирается ладонями на раму окна:
- А ты ходил в школу?
- Почти, - отвечаю.
Она изогнула бровь:
- Как это «почти»?
Сам не знаю, ответил, что первое в голову пришло. Мне не хочется, чтобы она думала, что я пошел в школу из-за неё и отсидел весь день, как идиот.
- Ты, почему в темноте сидишь? – решаю перевести тему.
Девушка осматривается:
- И, правда, темно уже.
- Ты спала?
- Нет, я… - заикается. – Я домашку делала.
Лгунья.
- А чего глаза красные? – усмехаюсь.
- От сильной концентрации внимания, - выдает с умным выражением лица, отчего мне невольно хочется улыбнуться.
Она все же лжет.
Опираюсь локтем на подоконник, а другую руку выпрямляю, вытягивая мизинец. Девушка уставилась на меня, убирая спутавшиеся локоны волос за ухо:
- Что ты…
- Я тут подумал, - перебиваю. – Ты ведь хочешь дружить со мной, тогда нужно сделать все правильно, - хорошо, что надел очки. Так легче сохранять ровное выражение лица. Кэйли буквально «засияла», слабо, но искренне улыбнувшись мне:
- Тогда, ты тоже должен кое-что сделать.
Хмурю брови. Что ей ещё надо?
Девушка забирается на подоконник, вытягивая обе руки, и мне приходится остановить себя, чтобы не подхватить её. Дурная, она могла легко вывалиться. Но не шевелюсь, хотя хочется отпрянуть, когда Кэйли забирает мои очки, снимая их с лица:
- Ну, вот, совсем другое дело, - улыбается, протягивая мизинец, и обхватывает им мой палец, все так же улыбаясь. – А ты не такой уж кретин, О’Брайен.
Молчу, смотря на неё. Девушка вздыхает:
- Что ж, будем друзьями.
- Отлично, - резко убираю руку, выхватывая свои очки.
Это было нелепо и по-детски, но теперь мне гораздо легче.
- И да, – немного погодя, она вновь начала говорить. – Можно попросить тебя об одолжении?
- Что? Уже? – усмехаюсь, пуская пар на стекла.
Кэйли мнется:
- Могу я у тебя переночевать?
Я поднимаю глаза: так сразу?
- Опять выручка? – тяжко вздыхаю, показывая, что мне это в тягость.
- Не просто выручка, – она вновь улыбнулась. – А дружеская помощь.
Я изогнул бровь:
- А ты эксплуатируешь нашу дружбу.
- А то, - не запинаясь, отвечает.
Вновь смотрю на неё. Думаю, ей страшно ночевать одной в комнате, тогда, почему бы не помочь? Это самая обычная дружеская поддержка, ведь так?
- Ну, давай резче, отходи, - просит, свесив ноги с подоконника.
Странно, но только сейчас кое-что осознал. Понял, что так сильно привлекает меня в этой девушке.
Кэйли касается босой ногой моей оконной рамы, заставляя меня опомниться. Я зажимаю очки между зубов, аккуратно взяв её под плечи. Она хихикнула, говоря, что щекотно.
Ещё тот ребенок.
Девушка сразу падает на мою кровать, зевая, но вряд ли она уснет, ибо я ей не дам этого сделать. Мне нужно кое о чем переговорить с ней.
Мне нравится наблюдать за тем, как изменяется её выражение лица.
Комментарий к dylan’s thoughts.
Да-да, название части с маленькой буквы. Спокуха, так задумано.
========== Part 20. ==========
Эти оголенные девушки. Каждую неделю он приводит новую незнакомку, пока матери нет дома. Они ходят по дому, не скрывая своего тела, грязно танцуют, выполняя все прихоти отца.
Таким оно было – детство Дилана, пропитанное запахом сигаретного дыма и алкоголя.
От лица Кэйлин.
Если это действительно Дилан, то остановите Землю, я сойду.
До сих пор в голове не укладывается произошедшее. О’Брайен точно сведет меня с ума своими такими резкими переменами. Или же он просто раскрывается, как личность? Вопросов много, и меня радует тот факт, что получить на них ответы становится легче, чем раньше.
Как бы это не звучало, но именно все эти странности, окружающие нас в последнее время, и подтолкнули наши дружеские отношения на новый уровень, но, все же, не ожидала, что Дилан скажет подобное. Да ещё и в очках. Это невероятно.
Сажусь на кровати, наблюдая за тем, как парень перемещается по комнате. Он кладет очки на кровать, подходя к шкафу, но останавливается, протягивая руку к нему:
- Ты не могла бы отвернуться?
Улыбаюсь:
- Стесняешься друга?
- Кэйли, - ворчит, и я выполняю его просьбу. Господи, да что ему скрывать? Он занимается спортом, так что не думаю, что у него там жир свисает с боков.
После минуты молчания, Дилан разрешает обернуться, и я вижу его в обычной домашней одежде, в которой он обычно разгуливает по комнате: темные хлопковые штаны и все та же мятая серая футболка. Парень взъерошил волосы, сев на стул, и обратился ко мне:
- Так, почему ты плакала?
Шмыгаю носом, уверяя:
- Не плакала.
- Эй, помнишь, друзья доверяют друг другу, - его тон грубеет, поэтому я вздыхаю, ложась на кровать, и смотрю в потолок:
- Я не знаю, как это назвать, но, кажется, я видела утопленницу в ванной, - Дилан молчит. – Она схватила меня за руку, и знаешь, я все время твердила себе, что не сумасшедшая, но теперь, я сомневаюсь в этом.
- Ты не сумасшедшая, но можешь ей стать, - ровно произносит.
- Ага, спасибо за моральную поддержку, - усмехаюсь, накрывая живот руками. – Это было страшно. Мое сердце… Мне показалось, что оно остановилось на мгновение.
Молчание. Дилан вообще меня слушает?
Поворачиваю голову, чтобы убедиться в этом, но тут же отвожу взгляд, понимая, что парень внимательно смотрит на меня, словно переваривая сказанное и размышляя над этим.
- Мать Кэтрин нашли в ванне, но умерла она не оттого, что захлебнулась водой, - говорит, отчего я теряюсь:
- Как это?
- Установили, что смерть была вызвана веществом с удушающим запахом, - объясняет.
Я молчу, обдумывая его слова:
- Оу, - не знаю, что сказать. – А что за вещество?
Стук в дверь. Я слегка дергаюсь, ведь не могу нормально воспринимать громкие звуки. Дилан прикрывает глаза. Внешне он выглядит спокойным, но знаю, что в данный момент его разъедает раздражение.