— Не станет. Если не считать того, что она перестанет быть честной. Чонин, прямо сейчас на этой грёбаной трассе нет ни одного гонщика, который был бы лучше, чем ты. Ты должен выиграть. Понятия не имею, откуда в твоей голове столько чуши и нелепых сомнений, но если ты не выиграешь сегодня, эта гонка будет полной подставой. Хань, конечно, очень талантливый мальчик, но он ещё не готов с тобой тягаться по-настоящему. Ты можешь уступить ему, если тебе так хочется, но такая победа ничему его не научит. Только хуже сделает. Потому что он всё равно поймёт, что победа эта была липовой. Как шуба с чужого плеча или подачка. Не надо делать глупостей, хорошо? И эта победа нужна тебе больше, чем кому-то ещё. Ты должен почувствовать это. И ты должен вернуться полностью. Не на словах. По-настоящему. Выкинь всё из головы и просто позволь своим стремлениям вести тебя. Сам увидишь всё собственными глазами. И увидишь то, что вижу я отсюда. Хорошо? Просто забудь эти два чёртовых года. Вообще всё забудь. Ты всё ещё Король Трассы, вот и будь им.
— Убедил, — отозвался после долгой паузы Чонин. Его болид рванул вперёд с хорошо знакомым Ифаню напором, в истинном стиле Чонина. По-настоящему.
— Ну наконец-то, — слабо улыбнулся Ифань и с чувством облегчения откинулся на спинку кресла. — С возвращением, Кай. Трасса по тебе соскучилась.
— Вы видите то же самое, что вижу я? — разорялся на общем канале Бэкхён. — Вы действительно видите это? Вы видите эту резкую перемену? Словно на машине времени на два года назад, ведь так?
А посмотреть было на что. Чонин перестал маяться дурью. Ход его болида больше не казался неровным и резким. Он шёл уверенно и с хищной грацией, не замедляясь ни на миг даже в поясе астероидов. Вертикальное вращение, горизонтальное, вокруг продольной оси болида… Филигранное управление, сложные фигуры, красота и рациональность. Вот теперь не только Ифань, но и все могли видеть настоящего мастера, который вернулся на трассу спустя два года. Дрифтинг, прохождение двойной спирали чисто и без нестыковок, стрелой сквозь секцию «маятников», снова вращение и безупречное прохождение узких ворот. Три секунды, чтобы обойти соперников и догнать Ханя. И ещё одна секунда, чтобы обойти и Ханя. Две секунды, чтобы уйти вперёд, наращивая скорость.
— Какого чёрта! — зарычал на канале связи Чунмён. — Он с ума сошёл?
— Что… это же… — растерянно пробормотал Хань. Ещё не дошло, но скоро он тоже всё поймёт. Быть может.
— С возвращением, Кай, — тихо отметился на межкомандном канале Чанёль, который тоже вспомнил подлинный стиль Чонина. Ещё бы он не вспомнил, ведь гонял вместе с Чонином в одной команде. — Я уж думал, что ты не вернёшься вовсе. Никогда.
— Мне тоже так казалось, не волнуйся, — отозвался Чонин и увеличил разрыв до семнадцати секунд. А до финиша оставалось восемнадцать кругов.
— Если бы вы знали, что творится сейчас на станциях наблюдения Империи Антарес, — продолжал вещать в прямом эфире Бэкхён. — Они смеются и плачут одновременно. Кажется, Кай всё-таки вернулся. Ну, если мои глаза меня не обманывают. Как и ваши глаза — всех вас. Даже намёка на неровности не осталось. Только посмотрите на эти чёртовы таблицы… Нет, вы ж посмотрите! На это стоит посмотреть. Двадцатисекундный отрыв! Дайте мне выйти в иллюминатор! Что-то мне подсказывает, что нас ждёт новый рекорд. И нет! Ну вы посмотрите только! Он не собирается останавливаться на этом! Восемьдесят восьмой на ваших мониторах! Мы все — очевидцы эпохального события! Мы все просто чёртовы везунчики! Он в самом деле вернулся!
Чонин даже не притормозил на финише — прошёл по прямой и погнал вокруг системы Саргас. Он всегда раньше отмачивал подобное и называл это «круг почёта».
— Грёбаный ты выпендрёжник, Чонин, — фыркнул Ифань, продолжая довольно улыбаться.
— И это твоё поздравление? Ну спасибо тебе.
— Всегда пожалуйста. Только скажи, если захочешь, чтоб я тебя спустил с небес на землю. Сейчас никто уже так не делает.
— Делает. Я. Не нравится — не смотри.
— Угу. И как ощущения?
Чонин тихо засмеялся, умолк, а потом всё же признался:
— Как никогда. Кажется, вспомнил вкус свободы. И вспомнил, как надо летать. Странное чувство. Хорошо позабытое.
— Страх ушёл?
— Он никогда не уходит, Ифань. Но… мне хорошо, если ты об этом.
— Как ноги?
— Не болят. Сейчас. Всё в порядке, не стоит волноваться.
— Ты вернулся. Поздравляю, — вклинился Шунь на разрешённом имперском канале связи.
— Спасибо.
— Папа!
— Кай тоже тут.
— Я слышу.
— Возвращайся в ангар, Чонин. Сегодня слинять с церемонии у тебя не выйдет — она просто без тебя не состоится вовсе.
— И чёрт бы с ней…
— Нет уж, чеши в ангар. Тебе придётся влезть на подиум, хочешь ты этого или нет. Иначе имперцы разорвут тебя в клочья в приступе праведного негодования…
Чонин заскочил в раздевалку, чтобы снять форму. И там его ждал Хань. Молча поднялся с лавки и сжал кулаки. Чонин отвернулся к шкафчику и завозился с ремнями и замками.
— Ты…
— Я победил. Если ты об этом. Судя по всему, тебя это огорчило. Извини.
Хань задохнулся от возмущения.
— Огорчило? Ты так это называешь? Да ты всё время притворялся! И зачем? Делал вид, что ты уже не тот, что прежде, а сам!.. Ты всё это время и в полсилы не гонял, а делал вид, будто это всё, на что ты способен! И ставки эти… Это было подло, знаешь? Дай угадаю… Тебя так сильно расстроила твоя неудача два года назад, а потом ещё Чунмён подгадил, и ты решил отыграться сразу и за всё? Да ещё и трасса удобная подвернулась — Саргас. Выиграть на Саргас — это же грандиозно! Строил из себя заботливого наставника, а сам… жалкий неудачник! Тебя только победа и интересовала, да? А я, как дурак, не обратил внимания на россказни Ифаня о двух сотнях золотых… Ты же наплевал на команду! Тао не попал в тройку. И это из-за тебя! Ты всё время гонял только ради этого, да? Только твоя личная победа — и пусть всё катится к чёрту, так? Ещё и ставка эта дурацкая с твоими имперскими замашками. Ты с самого начала знал, что победишь, потому и…
Чонин закинул форму в шкафчик и резко повернулся, смерил Ханя внимательным взглядом, потом тихо спросил:
— А если бы я позволил тебе выиграть, тебя бы это удовлетворило?
— Победа есть победа. Тут сослагательное наклонение не к месту. И вообще…
— То есть, тебя бы это удовлетворило? Если бы я притворился, что не могу победить, да? Ясно.
Чонин направился к двери.
— Но я всё-таки не понимаю. К чему было столько времени заниматься ерундой и делать вид, что ты гоняешь уже не так? Скажешь хоть что-нибудь в своё оправдание?
— Мне не хочется ничего тебе говорить, — едва слышно отрезал Чонин и вышел из раздевалки, плотно прикрыв за собой дверь. Пошатнулся, но устоял на ногах. Точнее, его поддержали.
— Всё в порядке? — спросил Ифань и отпустил его.
Чонин молча кивнул и отвернулся.
— Наверное, не стоит этого делать, но всё же… А я ведь тебе говорил.
— Заткнись, ладно? И подслушивать тебе не к лицу.
— Заткнулся. И я не виноват, что тут отличная акустика. Сам дойдёшь до подиума? Надо продержаться десять минут. Дойти туда, продержаться — и всё. Справишься.
— Должен, — помолчав немного, твёрдо ответил Чонин.
— Неважно, что бы он там тебе ни наговорил, он всего лишь зелёный юнец и ничего не знает. Не принимай близко к сердцу.
— Не буду, — пробормотал Чонин и двинулся в нужном направлении. Ифань проводил его сочувствующим взглядом, оглянулся на дверь раздевалки и тяжело вздохнул. Не было печали — черти накачали.
Но этим черти не ограничились, потому что после церемонии Чунмён объявил общий сбор команды. Собрались в ангаре у болидов. И Чунмён пришёл последним — в компании мрачного, как туча, Исина.
Ифань встревоженно поглядывал на Чонина, но тот держался хорошо — вопреки всем опасениям.
Хань стоял в сторонке, сунув руки в карманы брюк, и ни на кого не смотрел — пялился себе под ноги.
Тао выглядел довольным, несмотря на свой довольно скромный результат после гонки.