— Заткнись! — немедленно потребовал Чанёль, отличавшийся некоторой склонностью к суеверности.
— Пошёл!
Взрыкнув мотором, Чанёль погнал вниз. Под визг тормозов красиво прошёл первый поворот в управляемом заносе и почесал дальше. Серию из нескольких изгибов дороги он прошёл аккуратной дугой, оставив на дороге тёмный след от колёс.
— Что это? — выдохнул Хань.
— Прошёл «хлыстом». Красиво, да? Чанёль хорошо умеет пользоваться ручником, но это самый простой способ дрифта. Не волнуйся, он не повторит твои подвиги и ни разу не зацепит машиной ни одно из препятствий. Чтобы пройти эту трассу, надо комбинировать скорость и работу с тормозами при ведущей задней оси. Покрышки, конечно, летят только так, но этот стиль вождения рассчитан именно на скольжение по дороге. На поворотах надо скользить так, чтобы потери в скорости оставались минимальными, а машина пролетала так, чтобы не зацепиться ни за что, свободно. Управляемые заносы. Хотя я больше всего люблю дрифт на ледовых трассах. Это сложнее, чем на обычных. Интереснее.
— Скажи ещё, что ты король дрифта, — мрачно пробурчал Хань, не глядя на Чонина, потом вздрогнул, услышав тихий смех.
— Нет. Я хорошо дрифтую, но мне далеко до Императора. Король дрифта — Император. Я с ним гонял, когда был ребёнком. До сих пор ни разу так и не смог выиграть у Джунсу. То есть… у Его Величества.
— А в чём выигрывать удавалось? — с искренним интересом спросил Хань, любуясь улыбкой Чонина.
— На ипподроме. Конный спорт. — Чонин немного смущённо пожал плечами. — Ты не видел просто, но у меня в поместье разводят лошадей. Вообще мы давно этим занимаемся. Вся семья. Разводим лошадей. У меня в Пионовом Закате разводят две породы, которые я сам выбрал. Полесских дрыкгантов, которые считались вымершими ещё в двадцатом веке на Земле. Они не очень крупные, но такие… гм… полосатые. Как тигры. С густыми хвостами и гривами. У них ещё копыта интересные. Как бы тебе объяснить… Эти кони могут быстро мчаться по лесам и болотам. Что-то вроде арабских отборных, только в Европе, лесные. Впрочем, их всегда было мало. Мне они нравились, так что пришлось потратиться на генетические эксперименты, чтобы возродить породу.
— А вторая порода?
Чонин присел на край ограждения и вновь пожал плечами с тем же лёгким смущением.
— Монгольская игреневая. Когда мне было восемь, Император подарил мне из личной конюшни игреневого жеребца. Масть очень красивая. На мой взгляд.
Хань ничего не понимал в лошадях, потому слово «игреневый» тем более ничего ему не говорило. Чонин чуть смешался под его вопросительным взглядом, но сообразил, что тут к чему.
— Игреневый — это когда весь окрас красновато-рыжий, довольно светлого оттенка. Не оранжевый, конечно, но где-то возле. А навис… — Чонин осёкся, различив в лице Ханя изумление и непонимание, потом попытался объяснить проще: — Навис — это хвост и грива. Если на пальцах. Так вот, хвост и грива при этом светлые, часто — пепельно-серые или белые.
Хань нарисовал в воображении красного коня с белыми гривой и хвостом и подумал, что смотрится это в самом деле красиво. На всякий случай он решил не рисковать и не представлять Чонина верхом на игреневом коне. Мало ли… Хань мог и не выдержать. Лучше посмотреть на это в реальности.
— Покажешь?
— Быть может. Лошадей я держу в северной части архипелага. Не думал, что тебе будет интересно, иначе отвёз бы туда.
— Я просто не знал, что ты разводишь лошадей. Ты не говорил об этом. И как, тебе нравится?
Чонин фыркнул и сверкнул улыбкой, от которой у Ханя по-прежнему сердце замирало в груди.
— Мои предки с Чечжу. Потом, правда, перебрались на материк, но лошади — это у нас в крови.
— Лошади, болиды, машины, трассеры… Чем ещё ты умеешь управлять?
— Хань, у меня полный диплом Антаресийской Академии. Я могу управлять любыми видами транспорта, — расхохотался Чонин. — Разве у тебя в Альдебаранской Академии по-другому?
— Ну… Вообще-то, да. У нас транспорт делят на классы. Обычно больше пяти классов никто не берёт. А что?
— Ничего. Но Чанёль уже финишировал. Сейчас на подъёмнике поднимется, и мы прогоним ещё раз. Поедешь со мной и будешь смотреть не на меня, а на то, как я прохожу трассу, договорились? Потом попробуешь ещё раз пройти сам.
— Зачем? Это ведь просто наземные машины. Вряд ли…
— Нет, — покачал головой Чонин. — Это просто наземные машины, всё верно. Но речь не о них, а о стиле управления. Навык тебе пригодится — поверь мне на слово. А вот и Чанёль…
Синий «ниссан» бодро скатился с платформы и притормозил рядом с Ханем. Из окошка высунулся Чанёль с довольной улыбкой на пол-лица.
— Ну что? Я был крут? Хань, съел? Сможешь повторить? А побить мой рекорд? Слабо, да?
— Не издевайся над новичком — это нехорошо, — осадил Чанёля Чонин. — Сейчас я утру тебе нос.
— Ну да, ну да, мечтать не вредно. Только попробуй!
— Айда, — скомандовал Чонин Ханю и полез в зелёный «ниссан». — Выставляй таймер заново. Отмашку тоже ты дашь.
Синий и зелёный автомобили замерли у края площадки, тихо урча работающими движками. Хань добросовестно выставил таймер и звонко крикнул:
— Готовность!.. вперёд!
Оба «ниссана» покатили вниз на отличной скорости. Крутой поворот прошёл первым Чанёль, а Чонин держался за ним. Хань честно пытался уследить за быстро мелькающими смуглыми ладонями Чонина, работой с рулём и тем, как стремительно Чонин убирал и вновь возвращал ступни на педали. И отметил, что после разгона Чонин сразу поставил ручник в среднее положение и больше его не трогал.
— Это моя машина, — коротко пояснил Чонин. — Ручник не в стандарте. Обычно ставлю контроль и больше к ручнику не возвращаюсь. Не мой стиль. Джунсу меня за это постоянно ругает, так что имей в виду — так делать не стоит. Хотя иногда и можно…
— А Чанёль?
— Он всегда пользуется ручником. Я уже говорил — это самый простой способ. Работать с тормозами сложнее, но мне так больше нравится. Теперь помолчи…
Чонин сосредоточенно нарастил скорость, резко вывернул руль и заставил машину пойти чуть ли не боком, аккуратно вписываясь в поворот и разворачиваясь носом к носу Чанёля. На этом Чонин не остановился — довернул машину до того, чтобы сделать полный оборот, и в следующий миг Чанёль любовался на задний бампер их тачки.
— Как ты… ты сделал полный оборот! Круг нарисовал!
— И что? Зато это был красивый обгон.
— Но как у тебя это получилось?
Чонин слабо улыбнулся.
— Я люблю сложности. Если выдерживать баланс, это можно сделать. Ты знаешь, я быстро считаю.
— Ты просто псих, — подытожил поражённый Хань и с сожалением подумал о том, что больше пялился на дорогу во время обгона, чем на Чонина. Если бы пялился на Чонина, то, возможно, понял бы, как Чонин провернул этот трюк.
— Если угодно. Могу и психом побыть. Хочешь, чтобы я вёл с закрытыми глазами?
— Нет, спасибо. Мне и так пока хватает.
— Ещё и задним ходом можно…
— Но не нужно. Я и так тебе верю.
Верил не зря, потому что к финишу Чонин пришёл первым, а потом Хань добросовестно раздолбал вторую машину. После они ужинали в отеле на станции под забавное ворчание Чанёля, который считал результат гонки «случайностью чистой воды».
Номер на ночь, разумеется, Чонин взял на двоих. Хань тихо лежал под одеялом и жмурился, чувствуя на шее горячее дыхание. Ничего не было, но Хань и не настаивал — понимал, что Чонину приходилось заниматься тренировками и самому, и с новой командой, да ещё и тратить время и силы на разработки Чанёля и на Ханя, хотя, по сути, Чонин вовсе не обязан тратить время и силы на гонщика из чужой команды. Этого и так много.
Но кое-что Ханя беспокоило по-прежнему, поэтому он едва слышно спросил:
— Тебя не смущает, что я бета?
— А должно? — Чонин сонно уткнулся носом ему в шею и вздохнул.
— Ну… В норме альфы обычно хотят детей, а я из «непроизводящих»… ну и…
— А тебя не смущает, что я альфа с разбитой истинной парой? Если верить чужим словам, то я…
— Не смущает, — торопливо отозвался Хань, завозился в объятиях Чонина и повернулся к нему, спрятал лицо на груди и тоже вздохнул. — Меня, скорее, смущает всё, что между нами происходит. Я не ожидал, что это будет так…