Хань оказался прав. Слишком большой разгон помешал Чонину чисто вписаться в выход из поворота и выкатить на дугу. Пока его «ниссан» разворачивало из-за слишком сильного заноса, Хань стрелой пролетел мимо, разминувшись с бампером зелёного «ниссана» на жалкий сантиметр, если не меньше.
Голова почти закружилась от радости, но Хань резко одёрнул себя сам и сосредоточенно уставился на дорогу перед собой. Обгон ни черта не значил, ведь ещё до финиша надо дойти первым. А у Чонина ещё есть возможность вырваться вперёд. И не одна. Хань боялся этого сейчас больше всего на свете. Так сильно боялся, что едва не проскочил пятачок у подножия. Опомнился на самом краю, лихо развернул машину и заглушил двигатель. Сидел неподвижно, вцепившись в руль мёртвой хваткой, и пялился на зелёный «ниссан». Пялился и тогда, когда Чонин выбрался из салона, подошёл к его тачке, распахнул дверцу со стороны пассажира и устроился на сиденье рядом.
Хань молча тронулся с места и погнал по дороге к дому. Пару раз покосился на Чонина, но тот сидел спокойно, разглядывая мелькающие в окне пейзажи.
— Расстроен, что проиграл?
— Это не единственный проигрыш в моей карьере.
Лишь притормозив у крыльца съёмного дома, Хань припомнил слова Чонина о своём умении дрифтовать. Чонин никогда не говорил, что он мастер дрифта. Зато говорил, что довольно часто проигрывал в этом.
— Ты поэтому выбрал дрифт?
— Дрифт выбрал ты, — внёс поправку Чонин. — Тебе так сильно не понравилась гонка?
Гонка Ханю очень даже понравилась. Неважно, каким там дрифтером считал себя Чонин, неважно, какими именно были ставки, но гонка получилась настоящей, как и победа. Просто Хань всё никак не мог прийти в себя и поверить, что он победил. И выиграл.
Он отстранённо наблюдал за Чонином, бродившим по дому без особой цели. Тот задержался у распахнутого окна и потянул носом воздух.
— Пахнет пионами…
— Соседи выращивают, — пояснил Хань. — До тех, что растут у тебя, им далеко, но…
— Ты полетишь со мной на Скорпио?
Хань осторожно выдохнул, подошёл к Чонину поближе, медленно поднял руку и коснулся груди. Под тонкой тканью ощущался жар. А ещё — быстрое биение сердца.
— Только если ты этого хочешь.
— Это будет непросто… — Поверх ладони Ханя на горячей груди легла жёсткая ладонь Чонина. — Быть может, ты даже не выдержишь там долго.
— Откуда тебе знать? — с непробиваемым упрямством спросил Хань, даже не пытаясь скрыть недовольство. Сама мысль о том, что он может сдаться так просто и отпустить Чонина, была ему неприятна.
— Я говорил — мы слишком разные. И наши миры — тоже. Я не могу привести тебя в свой дом так, как полагается. Я даже не могу сделать тебе предложение в лучших традициях… Для них всех… ты всегда будешь просто человеком, с которым я сплю. В грехе. И меня не любят. Поскольку меня не любят, всё это будет обращено и на тебя. Тебя будут пытаться оскорбить, унизить, обидеть словом…
— Какое всё это имеет значение, если ты будешь рядом со мной? — прошептал Хань непослушными губами. А потом задохнулся от неожиданности, оказавшись в крепких объятиях.
— Не знаю. Я просто не хочу, чтобы тебе было больно из-за меня, — тихо отозвался Чонин и обнял его ещё крепче.
— Думаю, мы вряд ли в ближайшее время сможем оставаться в Антарес долго. Ты ведь всё ещё гоняешь, стало быть, вернёшься в Формулу.
— Сейчас идёт полным ходом слияние Трансформер и Три Сотни. Чанёль в Солар и занимается новыми проектами. На Марсе, конечно. Безвыездно.
— Почему?
— Потому что в положении Бэкхёна запрещены космические полёты.
— Он?..
— Угу. И Ифань влип, потому что Бэкхён хочет сделать из него воспитателя.
— Из Ифаня? — пришёл в ужас Хань.
— Именно.
— А ты знаешь, что…
На губы Ханя легла смуглая ладонь. Чонин слабо улыбнулся и покачал головой.
— Об Ифане я знаю всё. И тут не о чем волноваться, что бы ты ни думал. Всё равно ошибёшься. Так ты полетишь со мной на Скорпио?
Вместо ответа Хань бросил руку ему на затылок, заставил наклонить голову и прижался к полным губам собственными.
— Ты как небо… и я хочу остаться с тобой, подняться вверх, войти в тебя, быть в тебе, быть бесконечным движением, как в небе, потеряться в тебе, заблудиться… остаться в тебе…
Хань жмурился от этого горячего шёпота и льнул к Чонину всем телом, по которому под одеждой скользили твёрдые ладони, гладили и крепко удерживали.
— Как небо? — выдохнул в губы Чонина и коснулся поцелуем смуглой кожи над ключицами, смял пальцами тёмную ткань и потянул вверх.
— Да…
— Хочешь быть со мной?.. — Хань отбросил лишнюю сейчас одежду и принялся стаскивать собственную футболку.
— Да… — Пальцы Чонина ощутимо впились в его бока, а губы неумолимо преследовали поцелуями.
— Хочешь войти в меня?..
— Да…
— Быть во мне?
— Да…
— Бесконечно двигаться…
— Хань…
— Заблудиться во мне…
— Да… — Горячим выдохом прямо в губы.
— Остаться во мне навсегда?
— Да…
— Это звучит так… двусмысленно сейчас, — слабо улыбнулся Хань, тронув ладонями широкие плечи.
— Мне нравится эта двусмысленность… — Чонин коснулся языком его шеи и провёл пальцами по светлым волосам, перебирая их.
— Угу… — Хань прикрыл глаза и тихо признался с болезненной самоиронией: — Небо почти сдохло от тоски по тебе и нуждается в обряде воскрешения.
После «воскрешения» Хань долго сидел на кровати и гладил спящего Чонина по голове, которую тот устроил у него на коленях. Хань подсунул Чонину подушку и завернул в одеяло, бесшумно сполз с кровати и принялся собирать одежду, чтобы аккуратно сложить на стуле. На ковёр упала серебряная монета, когда Хань встряхнул брюки Чонина. Он наклонился и подобрал блестящий кругляш. Хотел сунуть обратно в карман, но помедлил. Осмотрел с одной стороны, потом с другой и невольно покачал головой.
— Вот чёртов жулик…
Монета оказалась бракованной — «орёл» с двух сторон и никакой «решки».
Покончив со сбором одежды, Хань забрался обратно на кровать, вытянулся рядом с Чонином и принялся смотреть на него, отмечая в резких чертах отпечаток усталости. Долгий перелёт сразу после окончания сезона, слияние команд, ещё и новости от Чанёля и Бэкхёна… А, да, ещё и Ифань.
Только к концу сезона Ифань соизволил официально признаться, что отбывает в Империю с концами, чтобы заменить отца на семейном посту. Должно быть, это стало ударом для всех. Особенно для Чунмёна и Чонина. Конечно, это не значило, что Ифань исчезал раз и навсегда из их жизни, но из Формулы он уходил точно. И Хань сказал бы «Слава Богу», если бы не Чонин. Противоречивая ситуация, но Хань предпочитал, чтобы Чонина и Ифаня разделяло расстояние, потому что он никогда не смог бы понять чувства Ифаня к человеку, которого любил сам.
Этот самый человек сонно завозился, подгрёб Ханя поближе к себе и засопел дальше, уткнувшись носом Ханю в макушку.
Хань прижался щекой к гладкой груди, улыбнулся и прошептал, прикрыв глаза:
— Не отпущу.
Отпускать не собирался в самом деле, но это не мешало испытывать страх и трепет перед Империей, потому что Хань всё ещё плохо представлял, что именно ждёт его там.
========== Глава 30 - Эпилог ==========
Комментарий к Глава 30 - Эпилог
Добрый вечер, котики :)
Ставлю статус “закончено”, хотя это ещё не всё. Ещё две экстры, которые я постараюсь донести по мере возможности поскорее ;)
Надеюсь, вы рады, что дожили до финала :) Спасибо, что были с этой историей ♥
Ваша бета :)
Ты прячешь лицо у меня на груди -
Сон тебя лишь недавно сморил.
Пробрались в комнату к нам солнца лучи -