– Извиняться не буду, – радостно лепечет она, поедая один блин за другим.
– Мне хоть один оставь! – Прошу ее, умоляюще. Но девушка убирает тарелку подальше, из-за чего мне приходиться подойти вплотную к стулу Кэтти и наклониться. В результате чего наши лица находятся на одном уровне. Пытаясь выхватить блюдце, она умело от меня уворачивается, ее не смущает моя близость, горячее прерывистое дыхание. – Cariño, dame el desafortunado panqueque[1]. – Практически шепотом проговорил я. Ухмыльнулся, когда Кэтлин остановилась, удивленно глядя на меня. Я в это время выхватил блин и положил в рот, наслаждаясь вкусом, победоносно чавкая.
– Что ты только что сказал?
– Говорю, что поем и отправимся в ЗАГС. У нас в Испании принято, что если парень готовит девушке на завтра блины, то в этот же день они женятся. А то я что-то заходился в холостяках. Ты мне Кэтти, как раз подходишь. Даже родители со мной согласны, – девушка поперхнулась, откладывая еду и зло посмотрела на меня, отпивая глоток уже холодного чая. Вызывая взглядом во мне бурю смеха. Конечно, никакой традиции не было, я просто не смог удержаться и промолчать.
– Садист, – тихо произносит, на минуту погружая нас в тишину, – я придумала тебе наказание! – воодушевленно вдохнула Кэтлин, пока мои глаза настороженно смотрели на нее. Девушка встала, взяла руку, согревая в своей и повела в ванну. – Садись, – приказала Рид, показывая на бортик. Выполнил, продолжая наблюдать. Золотко открыла ящик, достав оттуда тюбик с кисточкой, держа все это в ладонях, повернулась ко мне, кровожадно улыбаясь. – Готов? – я покачал головой, но она подошла ближе, выдавливая черную смесь мне на лицо, размазывая пушистиком, который щекотал так, что хотелось чихать. На что не пойдешь, лишь бы развлечь дитя. И как отказать той, которая так смотрит на тебя, что в глазах будто сверкают звезды.
– После этого моя кожа останется на мне? – поинтересовался, получая в ответ лишь цоканье. Кэтлин протянула кисточку.
– Твоя очередь, – мы поменялись местами, теперь я подрабатывал в рабстве, дальше ничего не понимая. – Нежнее, – еле проводил по ее лицу, от чего вызывая смех, – ты такой забавный, – вкинула она, снова заставляя терять дар речи.
– Нам как бы пора в университет, – аккуратно сказал, заканчивая наносить смесь, которую Кэт называла маской.
– Я не собрана! Не могу же я появится на людях в таком виде, – непринужденно ответила. Во мне просыпались теплые чувства, она настоящее чудо. Продолжал смотреть на нее влюбленным взглядом, который не мог контролировать. Даже в черной пленке на лице шикарная.
– Что ты еще хочешь? – спросил, убирая на место предметы. Девушка куда-то убежала, вернувшись через пол минуты уже с другой маленькой стеклянной баночкой. Только бордового цвета. – Не смей мне это на лицо мазать, – предупредил, отходя подальше к раковине, поднимая руки вверх. Ее хитрая улыбка не предвещала ничего хорошего.
– Ты поменьше хулигань, тогда подумаю, – хихикнула Кэтлин, протягивая флакончик. – Видишь ногти, – она протянула руки, тряся пальчиками. – Открываешь лак и начинаешь красить, не выходя за границы. – Мы переместились на кухню, она положила специальную подушку для ладоней. Я мучился не меньше получаса, а Рид все не нравилось или просто издевалась. Девушка подняла в воздух шедевр, покрутила, задумчиво смотря на результат. Это первый опыт по покраске, он получился даже очень симпатичным, на мой взгляд. Едрёный запах заполнил комнату, начиная щипать нос. – Неплохо.
– Серьезно? – Чуть не хмыкал, глубоко вдыхая, лучше уж слушать шутливого Диаса, чем угодить даме.
– Я довольна.
– Наконец-то, теперь мы можем идти? – Она снова ухмыльнулась, ломая надежды. Сняла две резинки с кружки. А я молча наблюдал, не желая знать, что они там делают. Перетащила стул, поставив спинкой ко мне, села на него верхом, успев захватить расческу. Уже хочу вернуться к бабушке! Это худший кошмар, который она воплотила в реальность.
– Хочу косичку без петушков, – проговорила, прибавив мне работы. Я принялся расчесывать волосы, медленно проводя гребешком по локонам, струящимся, как водопад. Не знаю, сколько прошло времени, я залип на этой красоте. – Мы торопимся, Дэмушка, – это быстро вывело из транса. Сделал попыток десять, чтобы заплести правильно, пальцы болели, а руки напряжены до предела.
– Все мои старания для тебя, Золотко, – зловеще сказал, придумывая для нее что-то особенное в отместку. То, что она долго не забудет.
– И не нужно ворчать, я это из лучших побуждений, – бегая глазами, пожала Кэтлин плечами, уходя переодеваться. Через некоторое время мы в конце концов стали готовы идти в университет. По дороге чуть не растерзали друг друга, ведь эта девушка забыла смыть с меня маску, она перестала жечь, и я благополучно забыл о ее существовании. – Из-за тебя мы опоздаем, – с наигранной тоской отозвалась Кэт, оттирая влажными салфетками черную пленку.