– Уверена? – Рид кивнула, я поднял ее на руки, поставив на скамейку. Девушка забавно вскрикнула, выронив сумочку. Пальцем размазывая маску, рисуя на лице Кэтлин боевой раскрас, – одному не страшно позориться, – улыбнулся через смех, пока она перевела взгляд к своему носу, там тоже красовалась черное точка.
– Я тебе в самых ужасных кошмарах сниться буду, – пробубнила Золотко, доставая зеркало из упавшей сумки. Убирая мое творение, протягивала салфетки и мне.
– Тогда они автоматически превращаются в лучшие сны на свете, – подмигнул, вытирая остатки маски. Люди странно на нас посмотрели, но молчали. А я чувствовал щемящую нежность в груди, которая побуждала делать безрассудные вещи.
Сейчас мы выглядели как лис и зайчишка, Ник и Джуди, буквально воплощение нас. Только Кэтлин не хватает морковки, мне же рыжего хвоста.
Она специально нацепила облегающие джинсы и водолазку, подчеркивая изящное, идеальное тело. Рид убежала обратно в подъезд, прихватила ключи, шлем и перед моим носом захлопнула дверь, я лишь забавно фыркнул. Мне нравилось играть в эти глупые игры. Спустя несколько минут подошел с Кэтлин, уже стоящей у мотоцикла Kawasaki. Синий с белым, красивый зверек. Просто в голове не укладывается, как она вышла и не привлекла мое внимание.
– Только не говори, что ты умеешь водить, – с надежной спросил. Веря, что будет отрицательный ответ. Но на лице Кэт заиграла загадочная улыбка, предвещающая веселую поездку.
– Садись, Ромео! Предупреждаю сразу, играть в возлюбленную пару мы не будем. Никаких обнимашек за талию, держись за низ сиденья, – раздавала новые указания брюнетка, похлопывая по седлу и кидая мне второй шлем. Хоть о моей безопасности позаботилась. Я смиренно послушался, наслаждаясь компанией девушки и ветром, чувствуя смену запахов, температуры. Мы резко сдвинулись с места и меня будто невидимая сила толкнула к Кэтлин, побуждая ухватиться за нее. Руки переплелись вокруг ее талии, по телу пробежали мурашки, а Рид не оттолкнула. Во время поездки я заметил, как она меняет скорость, предвидя каждый последующий шаг, движение, слушая ее размеренное дыхание и сердцебиение.
[1]Cariño, dame el desafortunado panqueque (исп.) – Дорогая, отдай мне несчастный блин.
4 Глава
Дэмиен, прошлое
Мне тогда было лет пятнадцать. Я никогда не смогу забыть ее и этот день, ведь только она могла вывести меня из той тьмы, в которой я оказался.
Начало учебного года, первое сентября. Вообще меня нельзя назвать дружелюбным или душой компании, или тем, кто мог болтать без остановки – я всегда сидел один, погрузившись полностью в учебу. Главной целью было сдать экзамены и не провалиться на дно. Но мое спокойствие длилось не вечно.
Урок литературы. К нам в класс влетает веселый, будто на белых крыльях ангела, растрепанный мальчик, с выразительными карими глазами и широкой, даже милой, улыбкой, которая от одного взгляда располагала к себе. С красными цветами в руках, по всей видимости с розами, и с черным бантиком на шее – настоящий подарок, только обертки не хватало. И как бы жизнь надо мной не тешилась, он сел прямо ко мне. Нет! Залетел, как самое сильное торнадо, чуть не опрокинув парту и не сломав школьный стул.
– Я Шервуд. Чего грустишь? Новенький? – Примерно до такой степени стал невидимым. Парень, игриво смеясь, явно не догадывался кто я и что со мной произошло. – Эй, тебя вызывает земля, – не прекращал доставать Шери, легонько толкая в плечо, надеясь на успешный результат. Учебники упали на пол. Многие на это обратили внимание.
– Дэмиен Риверо. А теперь не мешай заниматься, – небрежно бросил я, желая отвязаться от этого типа. Так подумать, настоящий социопат.
– Отлично, никогда тебя здесь не видел. Давай все покажу, познакомлю? И кстати, мы сегодня после школы пойдем играть в баскетбол, поэтому присоединяйся и отказы не принимаются! – Не переставал щебетать Диас, будто это цель его жизни – заговорить каждого до смерти. Я думал, а что, если молчать, и он уйдет, просто пропадет интерес. Вместо этого, парень как ни в чем не бывало разложил свои школьные принадлежности по всему столу, совсем не беспокоясь о моем пространстве. Начал заниматься, ловя каждый взгляд девчонки и заигрывая с ними, вызывая бурю кокетливых смешков. Внутри все больше разрасталось раздражение.