— Что у тебя с плечом? — спросила она заботливо.
— Ничего серьезного, — ответил я. — Где-то поцарапал. Впрочем, стены складов ведь тоже юсианские?
— Да, — кивнула, уже нахмурившись Элия. — Они относятся к так называемым «псевдоземным объектам». На базе их очень мало, но если пойти в какой-нибудь из городов для переселенцев… Отвратительно, ведь правда?
— И кому нужна вся эта фальсификация! Неужели они не осознают, что всем этим еще больше нас отталкивают?
— Нет, Тервел, это не так, — покачала головой Элия. — Посмотри на эту машину или еще хуже — прикоснись к ней, и тогда ты признаешь, что она действует на тебя более отталкивающе, чем псевдоземная стена, например… Нам, людям, поначалу вроде бы даже нравится, когда нас обманывают. А в данном случае мы предпочитаем фальсификации, сделанные юсами, потому что они не столь откровенно непонятны для нас. Да и сам факт, что они прилагают труд, чтобы нас оболванить, до какой-то степени льстит нашемуИ самолюбию… Вообще, жалко все это выглядит. И наше, и» рр их…
Она приблизилась к «киту» и облокотилась на него, как будто этим жестом хотела отделить себя от всего скованного в своей скорлупе человечества. При прикосновении с ним по серому веществу пробежала мелкая рябь. Я едва сдержался, чтобы не схватить Элию и не оттащить оттуда. Настолько нелепо было ее присутствие рядом с этим реагирующим чужим шаром!
— Нужно расчистить новый кусок территории от колонн. — Элия шагнула ко мне. — Не составишь ли мне компанию?
Я поколебался несколько неискренне:
— Можно… Если мы пойдем в Дефрактор…
— Дефрактор? — вздрогнула она.
— Точнее, по маршруту Странного юса, — пояснил я. — Одеста сказала мне, что он проходит там каждый день на восходе Шидекса.
— И ты сейчас хочешь проверить, так ли это? — усмехнулась Элия. — Ты очень недоверчив… в некоторых вещах.
— А в других — простодушнее ребенка. Ведь так? Она мне не ответила. Позвала Джеки, взяла его на руки и села в «кита» через отверстие, проделанное роботом. А я последовал за ней. Пол в этой машине был ровным и таким гладким, что я беспокоился, как бы не поскользнуться на нем. Однако он оказался достаточно липким — это я установил уже с первого шага. Осмотрелся: мы находились в кабине, имеющей форму полумесяца, никаких других предметов здесь не было, кроме двух складных стульев, ножки которых были глубоко вбиты в уже упомянутый пол. Я указал на них Элии:
— Это юсы позаботились о нашем удобстве?
— Нет, — сказала она, усаживаясь на один из них. — Это я приказала роботу их поставить. Я был неприятно поражен.
— Значит, ты была уверена, что я отправлюсь с тобой, — вслух сделал я вывод и со вздохом сел рядом с ней.
Также вздыхая, Элия извлекла из кармана жакета какой-то аппаратик, потом обернулась ко мне:
— Прямо к Странному юсу?
— Нет. Прежде всего вернем Джеки в жилой дом. Она посмотрела на щенка и сейчас же со мной согласилась. Щенок лежал у нее на груди, уронив головку на лапки, и от хорошего настроения, которое у него только что было, не осталось и следа. Очевидно, юсианская техника не оказывала на него благотворного влияния. Погладив сочувственно собачку, Элия прижала аппаратик к ближайшей стене и, когда он в ней потонул настолько, что была видна только клавиатура, дотронулась указательным пальцем до одной из его миниатюрных клавиш и скомандовала:
— Перед входом в «Хижину», — и слегка прикрыла глаза.
Отверстие было моментально ликвидировано, шар, как послушное, дрессированное животное, полетел к указанной цели, пол начал быстро бледнеть…
— И этот так делает? — удивился я.
— Видимо, все их машины так делают, — вяло ответила Элия. Чтобы не проявить слабость в моем присутствии, она не использовала, как обычно, коврик. — Все…
— Вот этого я не могу понять! Ведь юсы тоже должны инстинктивно бояться высоты.
— Они потеряли это чувство. Еще тысячи лет назад… Эти чудовища абсолютно уверены в своих творениях. Уверены до безумия!
Глава восемнадцатая
Я завел Джеки в свою квартиру, открыл банку мясных консервов, чтобы улучшить ему настроение, и, сменив наскоро рубашку, вернулся к Элии.
— Восход начался, — отметила она, как только я занял место рядом с ней. Коснулась снова той же клавиши и распорядилась бесстрастным голосом. — К Дефрактору. Медленно.
Мы начали подниматься вверх. Сидели спокойно, расслабившись, но оба избегали смотреть под ноги. И неизвестно почему, избегали также смотреть друг на друга.
— Что в сущности представляет собой этот аппарат? — спросил я, не сводя глаз с серой, едва заметно сморщившейся стены перед собой.
— Преобразователь, — с неожиданной готовностью откликнулась Элия. — «Индуктивный фонопреобразователь». Только с помощью такого аппарата мы можем управлять их машинами. Сейчас я включила его в структуру этой машины, потому что буду давать импровизированные команды. Но если бы у нас был предварительно определенный до деталей маршрут, я бы заявила его еще до поездки. Это обязательно при любой сложной программе.
— И как бы ты поступила?
— Так же, как и в складе. Если ты догадался устранить фрагмент, значит тебе ясно, как он появился в системе аэрозолей и для чего служит.
— Это скорее было догадкой, — признался я.
— Ага… А само программирование как действие совершенно элементарно. Отрываешь какой-нибудь фрагмент, в данном случае от внутренностей машины, и через преобразователь фиксируешь в нем выбранную программу. Потом прилепляешь фрагмент на место, и все.
— Но, предполагаю, о том, что из этого вытекает, мы не имеем понятия.
— Э, имеем… в самых общих чертах… — к этим своим словам Элия прибавила очередной вздох. Из-за внесенной во фрагмент информации он становится чуждым «организму», от которого взят, и его возвращение обратно вызывает процесс ассимиляции. А ассимиляция фактически означает реализацию заданной программы, потому что только так «организм» мог бы до конца исчерпать информацию, вызвавшую различия между ним и фрагментом. Внешне все выражается в постепенном высветлении и исчезновении светящегося шестиугольника, в котором трансформируется фрагмент во время информационной ассимиляции.
— Ясно, — пробормотал я. — Звучит правдоподобно, если не углубляться в суть.
— Да. Однако для наших кибернетиков, которые уже год прилагают усилия углубиться, звучит кошмарно. Да и как иначе, если до сих пор они пришли только к одному бесспорному выводу?
— Какому?
— Что еще долго не смогут понять сущность этой материи, всасывающей информацию.
Воцарилось молчание. Непонятная юсианская машина еще более плотно и ревностно отделила нас от внешнего мира. Мы сидели не двигаясь, охваченные ее серыми объятиями, как добыча в хватке чудовищной бескрылой птицы, и ее беззвучный, бездыханный, бестрепетный полет уносил нас… может быть не только в пространстве… Друг на друга мы не смотрели…
— А знаешь, — прошептала Элия, — что еще интересно… Фрагментможно оторвать только при прямом касании человека. Через перчатку, например, не получается. А если его вырезать каким-нибудь инструментом, то потом он отказывается принимать какую-либо информацию. И когда его возвращаешь на место… вливается туда. Даже знака не остается. Все равно, как если бы эта материя обладала свойствами жидкости… Если это вообще материя.
Мой, наверное, раздражающий в этот момент практицизм быстро рассеял атмосферу загадочности и напряжения, которая начала нас обволакивать:
— Ты говоришь, только через непосредственное соприкосновение с человеком. А роботы? Как им удается? У меня уже была возможность наблюдать их способ управления. Они не только с легкостью отрывают упомянутые фрагменты, но могут прямо подключаться к рейдерам!
— Э, нет не прямо, — возразила Элия. — Просто преобразователи встроены в них самих. Они сделаны ведь той же фирмой… Может быть, это все объясняет.
Я всмотрелся в клавиатуру едва выступающего из стены аппарата. Действительно, в левом нижнем углу был штамп эссико.