Очень многое говорит за то, что собеседником Анатолия Васильевича Луначарского был Николай Александрович Бернштейн.
Все это вместе взятое, по-видимому, и заставило в то время Николая Александровича заменить название науки «биомеханика» на другое, явно несовершенное, но применявшееся до конца пятидесятых годов — «биодинамика».
В конце сороковых — начале пятидесятых годов состоялся ряд дискуссий по различным вопросам биологии, в том числе и по проблемам физиологии. В ходе этих дискуссий подвергся резкой, субъективистской критике ряд направлений в науке, что на определенное время затормозило их развитие.
Павловское учение некоторыми физиологами понималось слишком узко и прямолинейно, а все, что не укладывалось в эти определенные рамки, огульно объявлялось «антипавловским» — читай «антинаучным».
Достаточно сказать, что в число «антипавловцев» попали, например, такие крупные ученые, в свое время сотрудничавшие с великим русским физиологом, как Л. А. Орбели, И. С. Бериташвили. Не обошла «чаша сия» и Н. А. Бернштейна.
Тут нужно учитывать следующее. Николай Александрович действительно не принадлежал к школе ученых, воспитанных Иваном Петровичем Павловым. Если попробовать отыскать логические, исторические корни направления в науке, созданного Бернштейном, то они идут от И. М. Сеченова, через А. А. Ухтомского. Это вполне самостоятельная и, как показывает современное развитие нейрофизиологии и таких молодых наук, как кибернетика, биокибернетика, чрезвычайно перспективная и продуктивная ветвь науки.
Между прочим, уже первые исследования, проведенные Н. А. Бернштейном, его методология, привлечение математического аппарата для решения проблем физиологии — а ныне привлечение математического аппарата для решения проблем биологии дело вполне обычное и нормальное — вызвали положительную оценку Ухтомского. Он прямо, например, сказал, что ни один метод регистрации двигательных реакций организма не дает такой полноты и объективности, как метод циклограмметрический, и ни один прежний метод изучения двигательных реакций не обладает такой наглядностью и точностью, как метод циклограмметрии.
Н. А. Бернштейна, следовательно, было бы неправильно рассматривать как «павловца». Однако разработка ряда фундаментальных теоретических положений проводилась им с позиций, близких в философском отношении к тем, на которых стоял И. П. Павлов. В то же время Н. А. Бернштейн не скрывал своего критического отношения к определенным элементам павловской теории нейродинамики.
До того, как он сформулировал свои взгляды на управление движениями, существовало несколько теорий этого явления. Наиболее распространенной была теория «динамического стереотипа» — цепочки установившихся последовательных рефлексов.
Вот что он писал (уже в 1960 г.) по этому поводу, рецензируя одну из рукописей Л. Чхаидзе:
«Кстати сказать, первично у Павлова — до распространительных толкований — этот термин обозначал только стойкую цепочечную последовательность разных затверженных (отдельных) реакций...»
Но это далеко не все. Если оставить в стороне почти полное отсутствие новейших данных и особенно какого-либо биомеханического анализа явления (чем «чистая» физиология никогда не занималась), то сразу бросается в глаза, что при таком подходе к вопросу вся тренировка превращалась в пассивный процесс повторения движения и центральной нервной системе отводилась роль лишь центрального «собирателя» и «переключателя» рефлексов. Нетрудно видеть, насколько это отличалось от выводов Н. А. Бернштейна, считавшего, что, напротив, центральная нервная система активно строит управление движением, не только непрерывно корригируя его ход — о чем говорил еще Сеченов,— но что, пожалуй, важнее, иерархически организует управление отдельными элементами движения, в зависимости от их механической сложности и психологической важности, отправляя к определенным участкам головного мозга. Все это было доказано не только биомеханическими, анатомическими и физиологическими данными, но и филогенезом — эволюционным развитием центральной нервной системы человека и онтогенезом — развитием отдельных организмов и названо «уровневой теорией управления двигательными навыками». (Между прочим, принцип управления движениями несколькими иерархически соподчиненными кольцами сейчас признается большинством ученых, работающих в этой области. Смысл подобного управления в том, что каждое из колец регулирует известную часть структуры движения, подчиняясь, однако, более высоким — и так до уровня управляющего смысловой частью движения.)