— Совпадение, — фыркнул Ватерман. Он не возмутился, когда Майкл обвинил его лечащего врача Эда Шэннона в смерти Амброзетти.
Майкл Фридлэндер впал в отчаяние: как достучаться до судьи Ватермана? Конечно, этот человек знает или по меньшей мере подозревает, что Алана убили, но он не признается даже самому себе в причастности к смерти Алана — даже на смертном одре предпочитает закрывать глаза на правду. Нет, черт побери, Майкл докажет свою правоту, наплевать, что он умирает. Для жалости у него не осталось времени, и он решил рассказать, что узнал от Гейл. Если его хватит кондрашка, так тому и быть!
— Судмедэксперт, осматривавший тело Алана сразу после смерти, утверждает, что тот не стрелял в себя, ведь очень просто определить, был ли произведен выстрел с близкого или дальнего расстояния.
— Возможно, эксперт ошибся.
— В ее заключение о смерти Алана кем-то внесены существенные поправки. Кроме того, есть еще кое-что любопытное: за два дня до смерти Алан выплатил семь тысяч долларов доктору Магнусу. Знаете, за что он получил эти деньги?
— Полагаю, за фальсификацию очередного заключения о вскрытии.
— Не просто очередного, судья Ватерман. Получается, что Алан сам оплатил вскрытие собственного тела. Фонтана — хитрая бестия: сделал Алана соучастником в укрывательстве фактов собственного убийства, — он замолчал, давая судье возможность вникнуть в смысл сказанного.
На этот раз реакция последовала незамедлительно. Судья сел, но сделал это слишком резко — его лицо скривилось от боли, он схватился руками за живот, а в его горле послышались клокочущие звуки.
Майкл вскочил с кресла:
— Могу чем-то помочь вам?
Ватерман только покачал головой. Через несколько секунд боль отпустила его, но он был бледнее обычного и тяжело дышал.
Наконец он смог говорить.
— Возможно, то, что ты мне рассказал — правда. Вероятно, я допустил страшную ошибку…
— Еще не поздно ее исправить, — сказал Майкл.
Ватерман, казалось, не слышал его, погрузившись в сосредоточеннное молчание.
Прошла минута, прежде чем он заговорил.
— Итак, что я могу для тебя сделать? Собираюсь позвонить окружному прокурору. Уверен — он отнесется к моим словам с должным вниманием. Расскажу о моем участии в этом деле. Это все, что я тебе обещаю.
— Вы позвоните сегодня?
— Я позвоню ему сейчас, если тебе так хочется. Можешь остаться здесь и послушать, — теперь голос Ватермана звучал громко и решительно. Он снял трубку и набрал номер.
— Это судья Луис Ватерман. Сообщите мистеру Барбанелу, что я хотел бы с ним поговорить.
Майкл уже слышал это имя. Джо Барбанел — окружной прокурор Манхэттена.
Прошло некоторое время, и судья сказал:
— Ясно. Передайте, пожалуйста, чтобы он позвонил мне при первой же возможности. Скажите, что очень важно… Да, мой номер телефона он знает.
Он повесил трубку и взглянул на Майкла.
— Он вернется в свой кабинет никак не раньше, чем через час. Обещаю, что буду с ним совершенно откровенен. Можешь позвонить мне завтра утром, и я сообщу о результатах.
Майкл не скрывал разочарования, подозревая, что даже на пороге смерти судья способен пойти на обман: он не знал меру его совести, да была ли она у того вообще? Он собирался уйти из этой комнаты с какими-то осязаемыми результатами, а не просто с обещанием умирающего.
Судья Ватерман, почувствовав недовольство своего гостя, снова схватил трубку телефона и набрал номер, его глаза блестели предвкушением интригующей беседы и желанием в последний раз удивить мир. Не отрывая взгляда от Майкла, он ждал, пока на том конце провода поднимут трубку, а затем произнес:
— Да. Это Лу Ватерман. Как вы себя чувствуете, доктор Магнус?
Ошеломленный таким поворотом дела, Майкл подался вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.
— Передо мной сидит молодой человек, с которым ты, по-моему, знаком, — Майкл Фридлэндер. Мы только что говорили о его брате Алане, и он сообщил кое-какие любопытные факты… Нет, лучше ты меня послушай — у тебя еще достаточно времени защитить свою точку зрения. Мне кажется, я поступлюсь своим долгом, если не сообщу все эти факты Джо Барбанелу, — судья замолчал и выслушал то, что говорил доктор Магнус, потом, улыбнувшись в первый раз за все время, пока Майкл находился в его спальне, заключил: — Вы меня не поняли, доктор Магнус. Мне — нечего терять.
Глава 13
Осмотр показал, что рана Дэна оказалась пустяковой — пуля задела лишь икру ноги. Конечно, все могло кончиться хуже, если бы глаза Фаррелла не заливала кровь. Эд Шэннон обработал и перевязал рану прямо в своем кабинете, Дэн смог без всякой помощи передвигаться, хотя и прихрамывая.