Гегель включает «жизнь» как категорию в «Логику»), формах гражданского общества, государства, права, морали, религии, так и в науках, исторически и логически отделяющихся от этих форм и находящих, по Гегелю, свое высшее выражение в философии. Это тенденция устранить психологизм и формализм из логики. Естественно, что Гегель здесь получает ряд важных результатов.
Во-первых, как мы видим, объектом логического, гносеологического исследования становятся у Гегеля наука в целом и ее общественно фиксированное строение как формы человеческой деятельности (исторически возникшей, коллективной, связанной с другими сферами «объективного духа» и т. д.), а не формирование мысленных связей в эмпирическом сознании изолированного индивида, определяемое, как предполагалось раньше, свойствами человека как такового, его «душой». Структура научного знания и вообще форм духовного освоения мира должна быть понята не из условий отдельного, индивидуального сознания, а из общественно- объективного процесса деятельности человека, в данном случае — процесса науки, которую следует рассматривать как форму общественного производства, а не как достижение индивидом внутренних личных убеждений, мыслей, «знаний». Исследование мышления на материале конкретных наук кажется само собой разумеющимся для современной теории познания и логики, но нельзя забывать, что эта точка зрения завоевана для нее Гегелем, который в «Логике», например, исследует с логической точки зрения атомистику, математический анализ, химию и другие научные дисциплины, т. е. начинает рассматривать науку в целом как объект, на котором исследуется мышление.
Во-вторых, появляется основа для возникновения понятия истории познания, историчности и временного развития человеческих знаний и познавательных средств (эту сторону дела мы рассмотрим позднее, в главе III).
Объединяя совокупность всеобщих и опредмеченных продуктов общественно-человеческой деятельности в органическую систему культуры и стремясь всю ее целиком основать на определенном едином эволюционном принципе «самосознания мирового духа», Гегель косвенно получает картину, в которой вся действительность оказалась пришедшей в движение. На запутанном и теологизированном языке самых крайних гегелевских спекуляций вдруг заговорила динамика мирового процесса, выступили процессы его изменений и развития, сложные взаимосвязи и переходы, смена и становление предметов в эволюции от простого к сложному, противоречивость и многосторонность, явлений, переплетение их внешних и внутренних связей и т. д. Сюда вливались обнаруженные факты биологической эволюции, развития человеческого общества, сложных связей и систем в неорганической природе, иначе говоря, выступала картина диалектических связей и процессов действительности, духовно освоенных в той или иной степени в гегелевскую эпоху и воспроизведенных в наличной культуре человечества. Рушилась метафизическая картина мира, и проблема научного знания выступала как проблема знания о диалектике действительности, о диалектических типах ее связей и процессов.
Но пока мы говорили только об одной стороне расчленения познающего мышления на содержание и форму. Для объяснения структуры научного знания, в том числе и знания о диалектике предмета, необходим учет и анализ еще одного элемента генезиса знаний — субъективных связей мышления, самой субъективной формы оперирования предметом в живой деятельности субъектов, строения самых активных познавательных средств человека (познавательных действий), которое, в отличие от связей обобщенного абстрактного содержания, никоим образом не объективируется в условиях интеллектуального труда, а представляет собой постоянно воспроизводящийся момент живой деятельности, т. е. субъективно-деятельную форму исследования предмета и приобретения знаний. От абстрактного содержания, к структуре знания мы должны идти через анализ этого деятельного элемента.