Так было и здесь.
— Вот смотрите.
Иван достал и положил на стол списки, что оставил ему покойный литовец.
«Мда. Аудрюс…»
Страшной смерти моряка Иван себе почему то простить никак не мог. Сколько людей он убил лично, скольких убили по его приказу, а именно этот человек, который с улыбкой ушёл в это змеиное гнездо по велению Ивана, не шёл у него из головы.
«Как жаль»
— Вот смотрите. Здесь, в списке, двадцать две пары. Многие с детьми. Отмечены специальности и умения.
— Интересно.
Маша внимательно читала написанные латиницей русские слова.
— Адвокат это мимо, но вот этот… и этот…
В списке фигурировал врач. Причём хирург, причём детский. Был пилот, который разбирался в электронике и радиоделе. Была женщина-биолог. Был шеф-повар японского ресторана. Был ветеринар. Да кого там только не было!
— Тут вот такое дело. Лукин собрался налёт на них устроить. Поквитаться за друга. Резать он их будет всех подряд. Кто вякнет, того на ремни и пустят. Как я понял — это дело самого ближайшего будущего. Да и поживиться там есть чем. Всё-таки — целый корабль и три самолёта. Барахла там…
Маша понимающе хмыкнула, а Таня округлила глаза.
— А они?
Женщина показала мятый листочек, на котором были записаны трое австрийцев и один немец.
— А остальных, кто не виновен, в рабы. К себе увезут.
Мария Сергеевна неторопливо одевалась, сосредоточено глядя на мужа. Мысли её были далеко-далеко — то, что в этом мире самая большая ценность образованные и ПРАВИЛЬНЫЕ люди, она поняла уже давно.
— Надо. Успеть. Раньше.
Глава 2
В которой Иван начинает торговать индульгенциями
«Эй! Ты туда не ходи — сюда ходи…»
К-ф «Джентльмены удачи»
В новый поход на север уйти получилось только через две недели. Пошевелив извилинами Иван решил, что не будет лишним привезти с собой одну из женщин, купленных четыре месяца тому назад. Для, так сказать, агитации. Выбор пал на образцово-показательную Надю, бывшую стюардессу, а ныне домработницу в большом новом доме Юрия Владимировича. Её муж, сорокапятилетний тощий волчара с наколками на руках, груди, спине и пальцах, в своей красавице-жене души не чаял, и постучав себя кулаком в грудь перед разжиревшим плантатором, со словами «гадом буду» выпросил себе разрешение переехать в окрестности Юрьево. Тогда, помнится, Иван здорово удивился такой самодеятельности Юрки и, невзирая на настоящую дружбу с Кузнецовым, долго и с тщанием полировал ему мозги, на предмет субординации. Толстый то бледнел, то краснел, то бегал в туалет по нужде, но проникся он окончательно и бесповоротно. Да и Иван сильно не давил, понимая, что Юрка друг. Настоящий. Без оговорок.
Друг в нужду шефа вник и отправил в «командировку» не только Надю, но и её мужа, Виталика, человека конкретного, дерзкого и злого, но, к тому же ещё очень умного и осторожного. Так что в поход, помимо самого Маляренко, шла чета Петровых, Игорёха, Франц и Олег, которому Ваня велел присмотреться к Виталику. Юрку пора было выводить в почти самостоятельное плавание, а в этом деле ему очень был нужен верный силовик. Его силовик. Преданный только своему благодетелю, а через него и самому Хозяину.
«Уффф… Как сложно то… Хотя… чего там…»
Уже сейчас этот хищник на полях не работал, порыкивая на всех, кроме Юрки и Насти, которым, виляя хвостом, смотрел в рот. А ещё он мотался по хозяйским делам то в Бахчисарай, то по окрестным хуторам, решая массу вопросов.
Так у Кузнецова появился свой приказчик.
Первым делом Олег просветил бывшего рецидивиста насчёт того, где его место, крепко надавав ему по морде и популярно объяснив, что место под солнцем на ЭТОМ уровне ему придётся ещё заработать. Отсидевший в общей сложности восемнадцать лет Виталик сплюнул тягучую кровавую слюну, уважительно покосился на сидевшего неподалёку Ивана, и согласно кивнул.
— Слышь, начальник. Базара нет.
Переход был обычен и ничем особенным не запомнился. Через неделю спокойного плаванья «Беда» подошла к знакомому пустынному берегу.
— Слушайте меня внимательно. — Иван обвёл глазами десяток человек, собравшихся на берегу. — Скоро сюда придёт Игорь. Помните такого?
Франц пролаял перевод, а собравшиеся на пляже люди дружно затянули «ес». Игоря здесь помнили очень хорошо. Как и Аудрюса.
— Он придёт мстить. За друга. Мстить будут жестоко и страшно. А всех, кто останется в живых уведут в рабство.
Ваня сидел в кресле и разливался соловьём. Позади с автоматом стоял Олег и, в одних трусах, совершенно жуткий на вид из-за своих наколок и разбитой рожи, Виталик. В руках этот бандит держал охрененно здоровый топор, так что народ косился на него, гораздо чаще, чем на автомат.
Новость про рабство всех впечатлила. Канадцы и американцы дружно загнусавили, обсуждая такие невесёлые перспективы. В то, что будет именно так, как им сказал Ivan, они нисколько не сомневались.
Маляренко покачал головой. Эти ребята его удивляли — из них словно вынули стержень. Они сдулись и ничем не напоминали тех злых и решительных бойцов, которые не задумываясь шли на смерть и, факая напоследок, лишь бы не попасть в плен, топились.
Даже тот же абордажник — Питер нынче сидел тихо-тихо и всем своим видом показывал, что он готов к любому сотрудничеству.
«Трындец! Не понимаю я их»
Маляренко поманил к себе Питера и, показав на список в его руке, показал — читай, мол. Питер зачитал.
— Приходите все. Сюда. Через час. Будем говорить. Надя с вами будет говорить.
Иван показал на маячившую позади Виталика женщину. Та заметила, что на неё обращено всеобщее внимание и помахала рукой. Народ загомонил ещё громче и замахал ей в ответ. Маляренко посмотрел в список, составленный литовцем — Питера, почему-то, в нём не было.
— Ты не приходи. Понял?!
Вил не верил своему счастью. Лили сидела рядом с ним, положив свою голову ему на плечо, а на руках у него спала крошка Хоуп. Лётчик так был взволнован, что прослушал почти всё, о чём говорил этот русский и его переводчик. Явно из гуннов. Не говорит, а лает. Как собака.
Рядом с Лили, крепко к ней прижавшись, сидела Надин с красными и опухшими глазами. Женщины никак не могли наговориться после почти пятимесячной разлуки. Всё, что понял Уильям из их сумбурного разговора, это то, что ТАМ намного лучше. Сытнее. Безопаснее. Что там у них есть будущее.
«Еп. Годится! Я был прав»
Лили, почувствовав мысли мужа, потёрлась щекой о его руку. Вил развернул плечи и приосанился.
— Да, милый. Мы поедем.
План Ивана привезти одну из женщин сработал на все сто.
Посёлок возле корабля поразил Маляренко со знаком минус. Как можно было жить ЗДЕСЬ — он не понимал. Он обошёл корабль, поглазел на прилепившиеся к его боку хибары, построенные из глины и кусков металла от корабля, и попробовал на прочность одну из дверей. Дверь, сделанная из листа железа, погромыхала и не поддалась. Небольшая мусульманская община заперлась, забаррикадировалась и ни в какую не желала выходить.
«Да и хрен с вами!»
Точно так же повела себя и основная масса остальных жителей посёлка. В ожидании погромов и репрессий все попрятались в трюме, заблокировав двери изнутри, так что компанию ему и сопровождающим его Олегу и Виталику, составляли только те, кто был в списке. Издалека на всю эту тусовку угрюмо поглядывал Питер и, с надеждой, его жена.
«Двадцать две пары. Плюс несколько детей. Итого…»
Ваня снова заглянул в бумажку.
«… пятьдесят девять человек. Нормально. А у меня в округе живёт сто два человека. Да в Бахчисарае и окрестностях где-то сто пятьдесят. Нормально»