– Ты работаешь почтальоном? – спросила она, когда мы тронулись.
– Почти, – сказал я. – А как ты догадалась?
– Наш сосед ездил на таком «москвиче». Он работал на почте, развозил газеты.
– А ты медсестра?
– Я дежурантка. Учусь в мединституте, устроилась на подработку. Дежурю два раза в неделю с четырех до восьми утра, потом дома привожу себя в порядок и иду на лекции, если они есть, и если они не в этой больнице. А сегодня сменщица не вышла, да еще постовая на больничном, работать некому. Заведующая попросила остаться. Пришлось две смены отработать, – она вздохнула. – Иду и думаю, как же мне до дома добраться. Ноги едва переставляю. А тут, откуда не возьмись, – ты.
То-то я раньше ее тут не видел.
– Выходит, что если бы не твоя сменщица, которая неизвестно где загуляла, да не больная постовая, то мы бы с тобой не встретились?
– Может быть, и встретились, – она весело посмотрела на меня. – Но не сегодня, и не здесь.
Она жила в самом центре, недалеко от «дома пионеров». Мы ехали всего десять минут, говорили неизвестно о чем и, естественно, ничего друг о друге не узнали.
– Давай завтра сходим куда-нибудь, – предложил я, когда мы остановились около ее дома.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Да.
– Вряд ли.
– Почему?
– Ну, – она задумалась. – Мы ведь практически не знакомы. И потом, у меня учеба, несколько хвостов. Иногда хочется просто лечь и отдохнуть.
– То, что ты сейчас сказала – это просто отговорка.
– Ты умный. Все прекрасно понимаешь. Значит, я просто не хочу.
– Не забывай, я спас твои ноги.
– Нет, – она посмотрела на меня. – Хотя…. Завтра меня пригласили в гости. Я думала отказаться…. Там будет один неприятный тип. Если ты пойдешь со мной, то он ко мне не подойдет.
– Кем я буду?
– Знакомым.
– А это удобно?
– Нормально, – она опять внимательно посмотрела на меня. – Боишься?
– Во сколько?
– Хотя бы в шесть.
– Буду здесь без пяти.
– Спасибо что подвез. Пока, – она ушла, оставив в салоне запах больницы. Именно такой запах мне и нужен. Запах прошлого и нежности.
Я поехал домой, чтобы подкрепиться. После еды мне захотелось сделать что-нибудь полезное. Такое бывает редко, поэтому, чтобы не упустить момент, я принялся мыть окна. По-моему, я не мыл их с прошлой весны.
Заходящее солнце играло с потеками на стекле. Они становились похожими на кровь.
Позвонила Жанна:
– Как дела? Чем занимаешься?
– Мою окна.
– Фу, проза. Помочь?
– Спасибо, я уже заканчиваю, – в принципе от секса я бы, конечно, не отказался, но я все еще думал про Галю, мысли были светлыми и высокими и расставаться с ними не хотелось.
– У тебя все нормально?
– Да вроде.
– Последствий нет?
– Нет.
– А мне Антон фингал под глаз поставил.
– Бьет, значит, любит.
– Мы расстались. Я за тебя переживаю. У него дружки – настоящие подонки.
– Спасибо.
– А у меня завтра день рождения. Приходи.
– К сожалению, уже приглашен.
– Что, тогда пока? – не стала навязываться она.
– Пока.
После окон я вытер пыль, пропылесосил ковры и вымыл полы. Все сверкало и искрилось. «К чему это ты готовишься?» – напрямую спросил я себя и сам себе ответил: «Даже не думай! Завтра она к тебе все равно не пойдет».
Я поехал на стоянку, когда стемнело. На улицах было необычайно людно. Прохожие шли парами или небольшими группами, как мне показалось в одном направлении, в сторону набережной. Они шли не спеша, прогуливаясь, хотя, похоже, у всех была одна цель. Такие толпы собираются перед или после концерта, но поблизости не было ни одной концертной площадки.
Я не стал ломать себе голову над необычным явлением, у меня было много иных насущных тем для размышления, в частности неплохо было бы проанализировать сложившееся положение, разложить события по полочкам и разобраться в ситуации. Все мои действия казались мне спонтанными и хаотичными, неплохо было бы сосредоточиться, но мне никак не удавалось, меня постоянно закидывало куда-то в сторону. Я думал про Игоря и про Хакимова. В наше время убивают в основном из-за денег. Передел рынка.
Значит, существует кто-то третий, в чьих интересах обезглавить две крупнейшие фирмы. Тут нужно присмотреться к действиям остальных игроков. Завтра обязательно ознакомлюсь с данными на конкурентов. Еще мне не давали покоя пропавшие деньги. Это тоже зацепка. Почему-то мне казалось, что эта информация записана в смартфоне под паролем. Нужно думать о пароле. Мне казалось, что если я еще чуток поднапрягусь, то меня осенит. Вместо этого на ум лез Антон со своей гитарой, в конце концов, я мысленно послал парня ко всем чертям, и злорадно подумал, что, наверняка, он сейчас мучается самой тяжелой стадией кровавой икоты.
На стоянке все уже знали о том, что случилось с Серегой. Меня засыпали вопросами о состоянии его здоровья. Естественно, в будке у охранников пили, само собой, кроме сторожей там было много посторонних людей, которых я видел впервые. Но все они знали Серегу и живо интересовались его самочувствием. Вся эта братия слегка меня недолюбливала, я для них был не свойский человек.
В сквере, на полпути к остановке, в самом темном месте, куда не проникал свет фонарей, я услышал за спиной отдаленный топот. Сквозь кусты мелькнул темный силуэт. Человек бежал в мою сторону. Он бежал очень быстро. Он бежал за мной.
Не разбирая дороги, сквозь колючий кустарник, отмахиваясь от хлещущих по щекам веток, спотыкаясь о пеньки, я кинулся на шум машин и голоса людей. Я не оглядывался, но точно знал, что он не отстает, что он где-то рядом, я чувствовал его горячее дыхание. Я уже давно не бегал, а так быстро я не бегал никогда. Прошла всего лишь пара секунд, а я уже выскочил на угол магазина и влетел на остановку.
Смешавшись с толпой и слегка успокоившись, я стал ждать, не покажется ли мой преследователь. Я так напряженно вглядывался в то место среди деревьев, откуда выскочил сам, что чуть не проворонил его. В отличие от меня он бежал по дороге. Он бежал трусцой, может, чуть побыстрее. Не останавливаясь, он миновал остановку. Он смотрел под ноги и перепрыгивал через лужи. Это был спортсмен.