Услышав про фей, я моментально зажёгся интересом и стал эльфийку о них расспрашивать. Мне чертовски любопытно было узнать, что эти создания из себя представляют и совпадают ли наши сказочные описания маленьких крылатых существ с тем, что существует в реальности.
— Они мелкие, — улыбаясь, стала рассказывать эльфийка. — Ростом сантиметров шестнадцать-двадцать. Есть и побольше, под двадцать пять, но это уже старшие феи. Крылья прозрачные, похожи на стрекозиные, но гораздо шире и с красочными цветными прожилками. Феи могут быстро летать и зависать в воздухе, используя крылья. Но все они без исключений владеют магией воздуха, поэтому способны летать и без крыльев. В частности, ускориться с помощью магии, как ракета, обернув себя крыльями в форме обтекаемого кокона, — для них это запросто.
Феи выглядят как девчонки, и характер у них соответствующий. Любят проказничать и озорничать, прирождённые воры. Но воруют обычно из озорства, а не по корысти. Поэтому нередко возвращают украденные вещи. Несмотря на внешне женский облик, размножаются феи не половым путём, и половых органов как таковых они не имеют. Но у них есть выделительная система и между ног имеется писька, похожая на женскую. Тем не менее феи — это одна из немногих рас, которые не испытывают хотелки и не используют систему запретных удовольствий.
— А как же пикси? — уточнила Рита.
— Пикси — это уже не феи, — возразила Мила. — Они даже могут зачать от человека и обратить его в пария. Невероятно озабоченные сексуально и очень, кстати, опасные создания. Запросто воруют людей и особенно любят таскать париев, уменьшая их в размерах с помощью особой пыльцы фей, которая благодаря энергии Богини значительно усиливает свою магическую силу. Их похотливость просто не знает границ, она сравнима лишь с похотливостью… сёкаев, наверное. Каждая пикси, несмотря на свой размер, вырабатывает в два, а то и в три раза больше энергии Богини, чем человеческие женщины и эльфийки. Очень здорово, что их довольно мало, а то бы они точно всех затрахали, наверно. Магическая сила пикси существенно выше, чем у фей. Говорят, они даже способны увеличиваться до человеческих размеров с помощью магии, но, правда, на не очень продолжительное время.
— А откуда берутся пикси? — спросил я, чувствуя огромное любопытство, пробудившееся к этим существам.
— Могут рождаться. Как я уже говорила, пикси способна зачать от человека или эльфа, уменьшив его перед этим до своего размера. Но, к счастью, у пикси слабо развит инстинкт размножения и, украв свободного мужчину, она с высокой вероятностью обратит его в пария, так что зачать потом от него не удастся. Поэтому чаще всего пикси — это бывшие феи, пробудившие в себе энергию Богини.
— Но как она в них пробуждается?
— С помощью запретных удовольствий, конечно. Если фея соблазнится запретным удовольствием и захочет его испытать, то она может стать пикси.
— Как интересно, — поразился я. — Люди могут обратиться в париев, доставляя запретные удовольствия, а феи — стать пикси, получая их? А пикси-парии бывают?
— Честно говоря, не знаю, — ответила Мила. — Не слышала ни об одной. Может и есть. Но, кажется, они так увлечены отдачей энергии богини, что их совершенно не интересует её приём. Но я могу и ошибаться, конечно.
Вот такой разговор состоялся у нас во время привала, после которого мы продолжили путь к целебным ключам. Честно говоря, тема эта так бы и ушла в прошлое, если б не случившееся позже событие. Но не буду забегать вперёд.
Секс у нас состоялся ещё в самом начале пути. Тарна как следует заправилась моей спермой и теперь была в высшей степени довольной и миролюбивой. На задницу мою никто больше не покушался, как и на другие части тела. Я уже полностью срелаксировал и отдохнул, так что чувствовал себя хорошо и комфортно. Мне нравилось эмпатически ощущать окружающее меня пространство, я с удовольствием принял сигналы умиротворённости, исходящие от моих спутниц, и направил свои ощущала далее, прислушиваясь к окружающему лесу, естественно не без помощи своей партнёрши.
Мара легко поддерживала эту мою игру. Она впитывала тонкую прану леса. Обычно там мало чем можно было поживиться, но, видимо, я сам начинал излучать положительные эмоции в окружающее пространство и сёкая любила ими лакомиться. И вот так, сканируя лес, я вдруг почувствовал странный отголосок грусти, идущий откуда-то с северо-востока, если учесть, что двигались мы почти что в северном направлении.
— Там кто-то есть, — сказал я, указывая направление правее нашего курса.
— С чего ты решил? — спросила Тарна.
— Эмпатия, — коротко пояснил я. — Чувствую чьи-то чувства. Грусть. Даже в груди щемит немного и слёзы наворачиваются.
— Сёкая помогает почувствовать? — уточнила орчанка.
— Да, — подтвердил я.
— М-м-м, в том направлении действительно ощущается слабый отголосок затухающей ауры, — подтвердила Мила. — Судя по цвету маны — кажется, фея. И вроде бы она помирает. Лучше нам мимо проехать и не беспокоить её.
— То есть как мимо?! — возмутился я. — Фея умирает — надо ей помочь!
— Ну, тут мы вряд ли чем-либо сможем помочь. Помирает-то она естественным образом. Считай, что от старости.
— Но может… есть какие-нибудь омолаживающие заклинания? Миль, ты не знаешь?
— Нет.
— Может, удастся до имения её довести и там Светлена её омолодит? — спросил я, складывая руки в умоляющем жесте.
— Дим, тут особый случай, — вздохнула эльфийка. — Феи не стареют в том же понимании, как люди, поэтому омолаживающая магия им не поможет, да и не нужна она им. Они умирают тогда, когда теряют интерес к жизни.
— Говорят, что феи живут, пока они дети, — откликнулась Тарна, грустно улыбаясь, — и умирают, когда становятся взрослыми.
— Почему? — спросил я, чувствуя, как на глаза мои наворачиваются слёзы. — Почему так?!
— Феи не могут жить и не веселиться, но и веселиться вечно они тоже не могут. Когда-нибудь заряд беззаботности феи израсходуется, и она почувствует грусть. А с грустью приходит и увядание.
— Так, может быть, её развеселить, а? — спросил я с надеждой, и эльфийка с орчанкой ответили мне грустным смехом.
— Не всё так просто, Димчик, — вздохнула Мильтрель. — Это совсем не та грусть, которую можно развеять.
— Я хочу посмотреть! Хочу! — сказал я упрямо.
— Знаешь, лучше не надо, — предостерегла эльфийка. — Кажется, что для тебя это будет очень болезненно. В особенности если ты можешь чувствовать чужие эмоции.
— Пожалуйста, — попросил я, роняя слёзы.
— Ну хорошо, — решила Тарна и повернула лошадь на северо-восток. — Показывайте дорогу, штурманы.
* * *
Чем дальше продвигались мы по лесу, тем сильнее было охватывающее меня чувство печали. — Извини, Дим, — услышал я голос Мары, — но эмпатическую связь с тобой я прерву. Эти эмоции совсем не полезны для твоих качеств пария. Нельзя тебе их сопереживать.
В следующую секунду я ощутил эмоциональную тишину и успокоение.
«Постой! — мысленно воскликнул я, испытывая сильное волнение. — А как же фея?! Как я теперь её найду?!»
— Об этом не переживай, нас Мила проводит.
Я взглянул на эльфийку, которая уверенно ехала впереди, целеустремлённо направляясь вглубь леса, и немного успокоился. Потом пришпорил коня, поравнялся с остроухой всадницей и спросил:
— Далеко ещё?
— Трудно сказать, сигнал слабый. Может, метров пятьсот, а может и километр.
— А она не умрёт, пока мы к ней едем? Может, нам поспешить?
— Нет, вряд ли. Если б скоро должна была умереть, то мы бы её совсем чувствовать перестали.
— А вдруг…
— Успокойся. Скоро увидишь ты свою фею. Только я очень тебя прошу, не подходи к ней совсем близко и не касайся. Феи в таком состоянии малость в неадеквате. Могут наслать смертельное проклятие и глазом не моргнуть. Они потому и уходят умирать в глухие места, чтобы их никто не беспокоил. А тут мы заявимся, представляешь? Может и осерчать.