— Тинка, а мы за ягодками пришли! — радостно сказал я, но пикси не поддержала моё веселье. Она выглядела до странности серьёзно и хмуро. На меня не смотрела, уделяя всё своё пристальное внимание неолетанке, облетела эми по дуге, и во всех действиях крылатой девушки прослеживалась какая-то тревожная напряжённость.
«Кажется, пойти к черешне было не самой лучшей моей идеей», — успел подумать я. И в этот момент пикси метнулась ко мне, зажигая крылья серебристым блеском пыльцы, а в следующую секунду я почувствовал кратковременное падение, спадание одежд, крепкие объятия сзади и лёгкую перегрузку быстрого набора высоты.
— Тинка, ты что творишь?! — со стоном возмутился я. — Она же наша гост…
Договорить я не успел, услышав за спиной отчаянный вопль раненого зверя. И в душе́ у меня вдруг ёкнуло и похолодело от предчувствия беды.
— Тинка, слушай, Мика там одна, она сада не знает, и с ней что-то не так, надо вернуться, Тинка. Не время сейчас в игры играть.
Но пикси и не играла.
— Не отдам! — прорычала она. — Ты мой! Не отдам вертихвостке!
— Да ты чего, Тинка! Она же гостья, мы просто гуляли.
— Молчи, мужчина, — возразила пикси, и в голосе её прозвучали стальные нотки. — Ты не слышал её чувств, а я слышала. Ты слишком сильно нужен ей, чтобы я могла это игнорировать. Она уже считает тебя своим. Я должна доложить Марише. Пусть она решает, как с ней поступить, но я бы её к тебе и на километр не подпускала!
Поняв, что спорить бесполезно, я смирился и вздохнул. Кроны деревьев стремительно пролетали под нами. В этот раз пикси не настроена была на секс, она и удерживала-то меня со спины, обвив руками за грудь, а ногами за бёдра. И только мягкие девичьи грудки, прижимавшиеся к моим лопаткам, как всегда наполняли тело приятной истомой.
В общем, через пару минут мы были уже в кабинете Мариши. Тинка быстро и безошибочно её нашла. Я почувствовал, как масштабы вокруг обретают привычную размерность, и приземлился ногами на пол, легко удержав равновесие. Единственное, что меня в этой ситуации очень смутило, — это участь оказаться перед взрослой неолетанкой голышом.
— Так, Димчик, что за игры такие? — озабоченно сказала Мариша. — Где Мика? Почему ты не с ней?
— Да я не виноват, — ответил я, смущённо прикрывая пах руками. — Тинка уменьшила меня и унесла, а эми в саду осталась. Я просил Тинку вернуться, но она не послушалась.
Степень озабоченности на лице Мариши скачком усилилась, а у ами Лимоники очень отчётливо проявилась тревога.
— Всё это капец как некстати! — всплеснула моя супруга руками. — Чтоб тебя, Тин, и твою ревность проклятую! Почему бы не посоветоваться сперва со мной?
— Я и прилетела посоветоваться, — огрызнулась пикси в ответ. — Эта леди на него претендует! Она!.. Она!..
— Его будущая невеста, — закончила Мариша её реплику и, протянув к одёжному шкафу руку, заставила его дверцы приоткрыться и выпустить наружу бежевый банный халат с длинными полами.
— К… как?! — не поверила своим ушам крылатая девушка.
— Возможная невеста, — поправилась магесса, набрасывая на мои плечи халатик. — Тин, ну это очень важный для меня политический брак. Родство с весьма влиятельной семьёй в Валенсии. А ты тут нам истерики закатываешь.
— Разве парии официально женятся? — удивилась пикси.
— На неолетанках женятся, — заверила её Мариша. — Более того, энесты берут в мужья себе только париев.
— Это не будет фиктивный брак! — возмущённо возразила Тинка. — Та девушка Диму очень любит! Она не удовлетворится формальными отношениями!
— Догадываюсь, — кивнула ей магесса. — Неолетанки выходят замуж только по любви. Политический брак — вовсе не значит "фиктивный". Просто он выгоден, вот и всё. И не переживай ты так, мы планирует только помолвку. До свадьбы ещё очень далеко. Мике всего четырнадцать, и окончательно повзрослеет она лишь к тридцати. Шестнадцать лет ещё до свадьбы, чего ты так взъелась? Мика не женщина даже, а энеста. Я вообще не понимаю, как можно к ней ревновать? Для меня и тебя она не конкурентка, а самая преданная союзница [1]. Ты что, не понимаешь этого?
— Энеста? — переспросила Тинка. — Это вообще кто? Да девушка она самая натуральная! Что я, не видела? Даром, что четыре руки!
— Всё ясно, ты не знаешь, — наморщила Мариша нос. — Ладно, давай я тебе позже всё объясню. Отложим этот разговор на вечер. Сейчас надо прежде всего определиться, заключаем мы помолвку или нет.
— Ты не станешь сама принимать решение? — хитро прищурилась ами Лимоника. — Дмитрий ведь твой парий, или я что-то не понимаю?
— Извини, Мони, но для меня он не просто парий, — улыбнулась Мариша в ответ. А я про себя искренне удивился тому, как быстро сблизились моя супруга и четырёхрукая гостья. — И кому, как не тебе, понимать мои чувства. Ты ведь и сама замужем за парием.
— Вау, как замечательно, — откликнулась неолетанка, расплываясь в озорной улыбке, и посмотрела уже на меня. — Дмитрий, тебе понравилась моя дочь? Просто общие впечатления. Этот ответ ни к чему не обязывает тебя. Времени на размышления ещё очень много — целых шестнадцать лет.
— Но мне очень важно, — добавила Мариша, — чтобы возражений у тебя не было с самого начала. А согласие на брак можешь дать и потом.
Поняв, что свадьба возможна лишь в отдалённой перспективе и неолетанка к тому времени повзрослеет, я сразу успокоился.
— Возражений нет, — сказал я уверенно. — По крайней мере, пока. Дочка у Вас очень миленькая, ами Лимоника. Меня смущало только, что она ещё… слишком юна. Но раз свадьба планируется, когда она повзрослеет, то я и не против. Может, есть ещё что-нибудь, о чём мне следовало бы знать?
— Ну, я бы добавила, — улыбнулась Мариша, — что Мика к тридцати годам станет столь же рослой, как и её мама [2]. Тебя не пугает перспектива уже самому́ почувствовать себя с ней в роли ребёнка?
— Такая огромная?! — не поверил я своим ушам, хотя об этом сразу можно было бы догадаться, и восхищённо добавил: — Ва-а-ау!
Компаньонки весело рассмеялись.
— Хи-хи, так и знала, что это подействует, — весело сказала Мариша. — Мой милый извращенец просто балдеет от великанок. В таком случае я возвращаюсь к своему вопросу. Так что ты скажешь о моей просьбе, которую я озвучила перед тем, как нас прервали?
— С удовольствием, — моментально откликнулась энеста и как-то очень хищно посмотрела на меня. — Когда?
— Чем раньше, тем лучше. Можно прямо сегодня.
— Шикарно!
— Вы о чём? — спросил я настороженно, чувствуя какую-то закручивающуюся вокруг меня авантюру.
Однако в этот момент в кабинет Мариши с рёвом и горючими слезами ворвалась Мика.
— …иму…сло…довище!!! — голосила она навзрыд, сглатывая слова. — Маленькая, злая…меньшила!.. — продолжила эми более внятно и замерла на месте с открытым ртом, увидев меня. Немая сцена продолжалась какие-то пару ударов сердца, а потом неолетанка разрыдалась ещё громче и бросилась ко мне, крепко стискивая всеми четырьмя руками.
— Ну же, глупышка, всё в порядке, я жив и здоров, — мягко говорил я, гладя девушку по голове и чувствуя щемящую жалость пополам с острой виной за то, что так сильно её напугал.
Я сердито посмотрел на Тинку, но та лишь обиженно отвернулась. Виновной она себя ни капли не чувствовала. Плавное движение ами Лимоники привлекло моё внимание. Неолетанка приближалась к нам скользящей и очень бесшумной походкой. Буквально как призрак плыла, правой верхней рукой вытягивая на ходу из кармана платья шнур с прозрачным кристаллом, точно таким же, какой висел на шее у Мики. На лице ами отпечаталась сильная тревога, от которой озноб пробежал по моей спине. Энеста медленно и аккуратно, как сапёр, разряжающий мину, опустила на шею дочери шнур и тихо выдохнула, расслабляясь.
— Мама? — пробормотала девочка, поворачиваясь к ней, потом посмотрела вниз, на свою грудь, и увидела кулон с прозрачным кристаллом, который висел рядом со вторым таким же, но только почему-то тёмно-красным, как рубин, а точнее как черешня, которую мы хотели с Микой посмотреть и попробовать.