В конце концов, мы были всего в нескольких днях от неминуемого столкновения с французами. Как бы блестяще капитан Боллингтон ни спланировал дело, и какой бы удачливой ни оказалась наша судьба, некоторые из нас наверняка погибнут. Уильямс мог быть мертв до того, как «Фиандра» вернется в Портсмут. Я тоже, а корабль мог быть разбит, сожжен или захвачен. Я начинал разделять некоторые фаталистические взгляды своих товарищей. Достаточно было прожить один день за раз.
Затем, вечером 11 июля, дозорные заметили французский берег, и поток приказов от нашего благородного первого лейтенанта заставил матросов носиться по палубам и карабкаться по вантам, чтобы убрать паруса. Я присоединился к боцману и другим его помощникам, повторяя приказы своей серебряной дудкой — трюк, который я все еще усердно пытался освоить. Проблема была в том, что она казалась мне соломинкой в руке, слишком маленькой. Но я топал рядом с мистером Шоу и ругался, как сам царь Нептун.
— Шевелись там, ленивая сволочь! Лезь на ванты, неряшливый ты ублюдок! Черт бы побрал твои глаза, сборище вы деревенщины! … и так далее, и так далее, и так далее.
О да. Вот что Королевская служба сделала с Джейкобом Флетчером из конторы Пенденниса, которому была уготована респектабельная торговля. Если бы только доктор Вудс мог видеть меня в тот момент, меня и боцмана, в наших просмоленных круглых шляпах, с нашими просмоленными косичками и серебряными дудками. Он размахивает своей тростью, а я реву, как бык. Впрочем, я никогда не пользовался ни тростью, ни «стартером». Ни тогда, ни потом, в память о том, что Диксон со мной делал. Хотя, если я пнул один зад, то я пнул их тысячу, поощряя моряков к исполнению их долга. Сомневаюсь, что они были бы счастливы без этого.
Когда в ту ночь спустились сумерки, мы подкрались к той части французского побережья, которую выбрал капитан Боллингтон. Его план состоял в том, чтобы увести приз из-под носа у французов на одной из их самых безопасных якорных стоянок: в Пассаж д'Арон. Он досконально знал эту местность, поскольку его отец был британским поверенным в делах (и если лягушатники пишут это не так, мне наплевать) в соседнем городке Бошар в годы между Аахенским миром 1748 года и возобновлением нашего естественного состояния войны с Францией в 1756 году. Так что юный Гарри Боллингтон провел долгие часы в небольших шлюпках в устье реки Арон и на архипелаге Ланс у ее входа.
Я начертил карту, чтобы показать, как все расположено, и вы увидите, что Пассаж д'Арон представляет собой треугольный участок прибрежных вод, ограниченный с запада островами Ланс, а с востока — высокими утесами. Ланс, с его скалами и песчаными отмелями, непроходим для всех, кроме небольших шлюпок. Он простирается примерно на десять миль на северо-запад в море от мыса Сен-Дени на южном берегу реки Арон. В двух милях вверх по реке находится важный торговый город и морской порт Бошар.
В мирное время между Бошаром и устьем Жиронды, а также Бордо, который находился менее чем в тридцати милях к северу по побережью, шла оживленная прибрежная торговля. Устье Арона и узкий морской путь на юг, пролив Бошар, были защищены не менее чем пятью фортами с более чем сотней тяжелых орудий на них. В военное время южная часть Пассаж д'Арон была смертельной ловушкой для врагов Франции.
Следовательно, любой французский капитан торгового судна, заведя свой корабль в гостеприимное устье Пассаж д'Арон, считал себя в полной безопасности от интересов этих англичан и их проклятого флота. И именно для того, чтобы разрушить эту счастливую уверенность, капитан Боллингтон медленно подвел «Фиандру» и «Ледибёрд» к западной, обращенной к морю стороне Лез-Эгюий, чтобы лечь в дрейф на ночь. Он выбрал якорную стоянку у одного из островов, откуда, с наступлением утра, мы должны были быть скрыты от глаз тех, кто находился внутри Пассажа, и от дозорных на французских фортах менее чем в восьми милях от нас.
То, что мы собирались предпринять, было чрезвычайно опасно. Это было бы все равно, что французский крейсер попытался бы увести приз из Чатема или Портсмута, и я подозреваю, что само нахальство этой затеи привлекало капитана Боллингтона не меньше, чем прибыль. Мало того, что был велик шанс быть разнесенными вдребезги сосредоточенным огнем фортов, но в то время, так рано в войне, все еще наблюдался постоянный поток французских военных кораблей в и из их основных портов. Так что мы могли наткнуться на мощную вражескую эскадру. В общем, большинство британских капитанов оставили бы Пассаж д'Арон в покое.
Ранним утром 12 июля, в пятницу, «Ледибёрд» получила приказ поднять французский флаг и обогнуть длинную песчаную отмель на конце Лез-Эгюий, чтобы заглянуть в Пассаж д'Арон и посмотреть, какие там есть суда. Нам бы не хотелось завтра врываться туда, как пират Роллокинг Билл, только чтобы обнаружить, что Пассаж полон линейных кораблей.