— Эдвард, — произнес наконец Пенденнис, — что бы мы ни сделали, что бы ни произошло между нами, мы должны действовать сообща. Во имя памяти вашего отца я предлагаю вам свою руку. Мы не можем позволить Койнвудам победить.
На мгновение Эдвард Люси не двигался. Затем он кивнул и взял руку Пенденниса. Они посмотрели друг другу в глаза. Каждый простил другого, что было относительно легко, и каждый простил себя, что было чрезвычайно трудно. В комнату тотчас же хлынул солнечный свет, и мужчинам стало легче говорить.
— Что-нибудь удалось спасти из огня? — спросил Пенденнис.
— Ничего, — ответил Люси, — все уничтожено.
Пенденнис мрачно кивнул.
— Без сомнения, это и была цель Койнвудов, когда они устроили пожар, — сказал он, — помешать нам в деле Флетчера. Что ж, по крайней мере, у нас есть моя копия завещания! Но что насчет этого молодого человека, Поттера? Ваш клерк сказал, у вас есть подозрения.
— Да, — сказал Люси, — всем нашим людям было строжайше приказано никогда не впускать Койнвудов, и входная дверь была заперта. И все же Виктор проник внутрь. Возможно, Поттер нас предал? Кто знает? Все, что от него нашли, — это кости.
— Да, — сказал Пенденнис. — А теперь, Эдвард, я должен вам кое-что сказать. Прошу, выслушайте меня до конца, прежде чем ответить. — Люси кивнул, и Пенденнис продолжил. — Эдвард, я видел руины конторы вашего отца. Сорокалетняя юридическая практика лежит в пепле. — Он вопросительно посмотрел на Люси. — Помещения были застрахованы?
— Да, — ответил Люси.
— Что ж, это хорошо, — сказал Пенденнис. — И все же сама практика остановилась, и вы, должно быть, задаетесь вопросом о своем будущем. — Люси пожал плечами. — В таком случае я предлагаю вам оставить вашего главного клерка спасать то, что можно спасти из практики, а самим вернуться со мной в Полмут. Климат там благоприятен для вашего выздоровления, а мне в моем деле нужны таланты, и…
— Нет, сэр! — сказал Люси. — У меня есть обязательства перед…
— Прошу вас, — сказал Пенденнис, — позвольте мне закончить. Это еще не все. — Он вздохнул и заерзал на стуле. — Эдвард, у меня пять дочерей, которые живут только ради новых платьев и балов. Но они считают вас героем, и, что до меня, вы можете выбрать любую из них. У меня нет сына, Эдвард. Вы понимаете, что я предлагаю?
Люси понял, и не был таким уж проклятым дураком, чтобы перед лицом такой блестящей возможности позволить своей гордости встать на пути. Он улыбнулся, и дело было решено.
— А теперь, — сказал Пенденнис, — к делу. Кто еще знает о Викторе Койнвуде?
— Только мистер Дэй, наш главный клерк, — ответил Люси. — Я рассказал ему в ночь пожара. Он знает все о деле Флетчера. — Люси сделал паузу и добавил: — И Дэй умеет держать язык за зубами.
Они посмотрели друг на друга, обменявшись невысказанными мыслями, и вся бодрость покинула Натана Пенденниса.
— Мистер Пенденнис, — сказал Люси, — так не может продолжаться. Мы оба боимся того, что эта женщина может о нас рассказать, но мы не можем позволить этому нас остановить.
Пенденнис вздохнул и уставился на свои ботинки. Оптимизм, владевший им несколько секунд назад, ужасно угас, и мышцы его живота скрутились в узел при мысли о том, что придется столкнуться с насмешками всех тех, чьим уважением он привык наслаждаться. И это в тот самый год, когда его наконец избрали лорд-мэром! Это был огромный барьер, который нужно было преодолеть, и Пенденнис дрогнул.
— Неужели нет другого пути? — пробормотал он. — Я надеялся, что все можно будет уладить по-тихому.
— Как? — спросил Люси. — Какой еще есть путь, кроме как через суд? Виктор Койнвуд должен ответить перед законом.
— Но сможем ли мы выиграть в суде? — спросил Пенденнис. — Это будет ваше слово против его. И она поклянется, что он был с ней в ночь пожара. Только представьте себе, какое впечатление эта женщина произведет на любого присяжного! Они поверят ей, даже если она скажет, что Виктор в ту ночь был на луне! Она не боится закона, иначе они бы бежали, а они все еще живут в Койнвуд-холле.
— И все же мы должны поступить правильно, — сказал Люси. — Мы должны попытаться. А что до нашей репутации, мы должны надеяться, что нашего прошлого кредита доверия хватит, чтобы выстоять в этой буре.
— Но моя жена, — простонал Пенденнис, — моя жена… — Он умолк. Мысль была слишком ужасна для слов.
Так Пенденнис и Люси спорили об этом деле. В конце концов, с большими опасениями, они решили исполнить свой долг, чего бы это им ни стоило.