Когда Андолозий выспался и проснулся, он огляделся вокруг и не увидал никого, кроме старой камеристки. Он спросил ее, куда подевалась Агриппина. Камеристка ответствовала: «Она только что поднялась, моя милостивая госпожа королева прислала за ней. Господин мой, как же крепко вы спали. Я долго будила вас, дабы вы насладились и развлеклись с Агриппиной, но не смогла добудиться. Воистину, вы спали так крепко, что, не ощути я испускаемого вами дыхания, я бы подумала, что вы мертвы». Андолозий, услыхав, что он проспал любовь прекрасной Агриппины, начал браниться и проклинать себя страшнейшими проклятиями, какие только мог измыслить. Старая камеристка, желая утихомирить его, сказала: «Господин, не убивайтесь так жестоко! Чего не случилось ныне, то может случиться потом». Андолозий ответствовал: «Накажи тебя господь, старая ты карга, почему ты не постаралась разбудить меня? Никогда в своей жизни я не спал столь крепко. Ко мне стоило лишь прикоснуться, как я просыпался». Она в ответ горячо поклялась, что будила его, и ласково утешила его, ибо накануне вечером он преподнес ей двести крон, и любезными речами выпроводила его из спальни Агриппины и из королевского дворца.
Андолозий возвратился домой, к своим слугам, опечаленный сильнее, нежели в другие разы. Его огорчало, что он проспал заутреню, и не ведал того, что проспал он свое счастье и благо.
Как Андолозий лишился кошелька, чрезмерно ужаснулся, распустил всех своих слуг и пешим в тайне устремился прочь
И когда король узнал, что кошель у Агриппины, он подумал, быть может, у Андолозия есть еще кошель подобного же свойства, ибо если такового у него нет, то он, право, глупец, что не позаботился о кошельке лучше и позволил женщине украсть его. Король дорого оценил кошель и решил: «Отныне мне нет нужды тратить деньги, ведь я могу не давать дочери приданого, она с честью позаботится о себе сама». И подумал: «Как мне узнать, есть ли у Андолозия еще кошель или нет?». И известил его о том, что завтра он поскачет на верховую прогулку и хочет, чтобы он сопровождал его. Однако прежде он желал бы откушать с ним. Когда Андолозий услыхал о том, отвечал он королю, ему нужно не просить его, а повелевать им во всем, как своим слугою, ибо он неизменно готов повиноваться ему. И сообщили о том королю. Тот подумал, у него, вне сомнения, есть еще такой же кошель.
Когда Андолозий услыхал, что король вновь желает откушать с ним, он позвал одного из слуг, коему неизменно давал по триста – четыреста крон, чтобы он снабжал хозяйство всем, в чем была нужда, и сказал ему, чтобы он приготовил роскошное угощение, ибо король вновь соизволит обедать с ним. Слуга его ответствовал: «Господин, я думаю, мне не хватит денег, ибо это дорого стоит». Андолозий, будучи в дурном расположении духа, распахнул куртку и вынул счастливый кошель, намереваясь дать слуге четыреста крон. Когда он по своему обыкновению запустил в кошель руку, то ничего там не нашел.
Он поднял взор, перевел взгляд с одной стены на другую, вывернул кошель наизнанку, но денег там более не было. Тут он прекрасно понял, что обманут Агриппиной. Можете себе представить, в какую он впал досаду! Тотчас исполнился он страха и опасения и вспомнил о наставлениях, каковые отец его, Фортунат, столь радетельно дал ему и брату его на смертном одре, дабы они до самой своей кончины никому не говорили о кошельке. Ибо едва прознает о нем хоть один человек, как они утратят его, что, к несчастью, и приключилось. Он возомнил также, что король в насмешку известил его о том, что вновь желает откушать с ним, подумалось ему также, что кошель нельзя потребовать назад и от короля ничего не добиться, разве что позора, стыда и великой насмешки. Терзаясь душевными муками, он решил, не придумать ему ничего лучшего, как отправиться к брату, «для коего я буду нежеланным гостем, ибо явлюсь без кошелька».
И, придя к таковому решению, он созвал всех своих слуг и сказал: «Скоро уже десять лет, как я стал вам господином, и с честью содержал вас, и ни в чем не давал нуждаться. Вдобавок я никому из вас не должен. Всем вам уплатили вперед. Теперь настал час, когда я не могу более держать слуг и быть господином ни вам, ни прочим, как было доныне. У каждого из вас есть конь и крепкие доспехи, осталась еще лишь малость, коей я поделюсь с вами». И сказал своему казначею: «Ну-ка, сосчитай, сколько у тебя еще денег наличными?», Тут казначей насчитал сто шестьдесят крон. Слуг было всего сорок, всякому из них дал он по две кроны и сказал им: «Пару крон, коня и доспехи я оставлю каждому из вас в собственность и всецело освобождаю вас от клятв, каковые вы дали мне. Мы в расчете, и отныне пусть каждый сам позаботится о себе, сообразно с тем, что почитает наилучшим, ибо я не могу оставаться здесь дольше и к тому же у меня нет более денег, кроме тех, коими я поделился с вами».