Кроме того, литературоведение выявило в «Фортунате» свыше двух десятков мотивов, параллельных с европейской и мировой (восточной) литературой. Сказочные элементы, способствующие сюжетному развитию «Фортуната», – счастливый кошель и волшебная шляпа – заимствованы, возможно, из арабских сказок «Тысяча и одной ночи». Тем не менее обнаружить источник, послуживший основой перевода «Фортуната» на немецкий язык, не удалось. Напротив, все иностранные обработки и переложения на эту тему прямо или косвенно восходят к немецкому оригиналу, а приведенная выше аргументация свидетельствует лишь о широкой начитанности и незаурядном творческом даре автора книги.
Все фактические сведения, в какой-либо степени отражающие историю возникновения «Фортуната», связаны с южнонемецким городом Аугсбургом. Это и место издания книги, украшающие ее гравюры аугсбургского художника, баварско-швабский диалект, а также описанные в книге реалии средневекового немецкого быта. Южногерманское происхождение книги подтверждается также некоторыми деталями, содержащимися в ее тексте, В частности, описываемые в ней события, земли и страны даются под углом зрения немецкого бюргера, избравшего мерилом, критерием своих оценок и сопоставлений немецкие земли. Так, подчеркивая обширность лесов в Бретани, исходной точкой сопоставления он избирает Тюрингский и Богемский леса. В Лондон переносится действие «императорского права», функционировавшего в Священной Римской империи германской нации, а отнюдь не в Англии, родным языком графа Фландрского оказывается немецкий язык и т. п. Безыскусный тон повествования эмоционально окрашивается лишь тогда, когда речь заходит о Германии, о красе и величии ее городов.
Автором книги, по всей видимости, был одаренный житель Аугсбурга, выходец из обеспеченных слоев города, не принадлежащий, однако, к дворянской знати. Литературоведы ГДР выдвигают предположение, что он, возможно, был юристом и находился на службе городского самоуправления, благодаря чему превосходно разбирался в торговых делах своего города (см.: Тексты, 1, с. 292). Стилистическое сходство «Фортуната» с «Аугсбургской городской хроникой» (ок. 1453) Буркхарда Цинка, некоторая общность лексического состава обеих книг послужили основанием для гипотезы, согласно которой Буркхард Цинк является автором этого народного романа. Однако точных доказательств этому не найдено.
О времени создания книги можно утверждать лишь то, что она была написана во второй половине XV в., о чем свидетельствуют встречающиеся в тексте «Фортуната» реальные исторические факты и события, происходившие в ту эпоху. Хронологически наиболее ранним из них является упоминание о том, что Константинополем правил император. Константинополь был завоеван турками в 1453 г. Благодаря этому возникло предположение, что книга была написана либо до 1453 г., либо вскоре после этого события, иначе правитель Константинополя не именовался бы в романе императором. Однако анализ историко-географических представлений автора «Фортуната» показывает, что они зачастую были почерпнуты из источников, возникших столетием ранее. Автор книги указывает как на авторитет в области географии на Джона Монтвилла (ок. 1300–1372) (см.: «Фортунат», примеч. 106). Наряду с этим в книге упоминаются события, происходившие позднее 1453 г. Наиболее позднее из них – война испанского короля против Гранады и отражение набегов мавров из Северной Африки. Гранадский эмират, последний оплот мавров на Пиренейском полуострове, пал в 1492 г., следовательно, роман мог быть написан в конце XV в., иначе присутствие этого события в тексте книги невозможно объяснить.
По своему жанру немецкая народная книга о Фортунате и его сыновьях – роман-хроника трех поколений одной семьи. Взлет и падение ее изображены на реальном историческом фоне Европы XV в. с ее феодальной усобицей, нескончаемыми войнами и переделом границ (в примечаниях к отдельным пунктам текста мы попытались представить реальную историческую карту Европы той эпохи, на которой развертываются описанные в «Фортунате» события). Роман, несмотря на волшебные превращения и чудесные раритеты, в реалистической форме воплотил социальный пафос той эпохи – борьбу зарождавшейся буржуазии за свою самостоятельность. Это проявилось и в трагическом конфликте Андолозия, сына Фортуната, и в комментариях автора, не скрывавшего своей ненависти к знати. Волшебные кошель и шляпа, помимо воли автора, явились метафорическим переосмыслением ценностей, к которым вожделела нарождавшаяся буржуазия, – быстрому обогащению и преодолению в этих целях обширных пространств. Чудесные раритеты послужили автору «Фортуната» лишь инструментом, позволившим ему перемещать героев в пространстве и бытописать реальные нравы и реальную жизнь той эпохи. Таким образом, «Фортунат» относится к тем народным книгам, которые следует рассматривать как первоначальную ступень в становлении европейского реалистического романа.