========== Часть 1 ==========
Комментарий к
Япония, Токио, наши дни
— Уроды, блять. Подвинься или умри.
Юу ненавидел пробки, часы пик, общественный транспорт, утро пятницы, вечер понедельника, людей, планету, — список всего, что ненавидел Юу, можно было растянуть на десять листов формата А4. Но всё было не так безнадёжно: список того, что Юу нравилось, был довольно-таки длинен. Например, ему нравилось — отсутствие пробок, личные машины, пустые вагоны, вечер пятницы, кацудон, горячее сакэ, Озаки-сан из отдела кадров и ещё вон та милашка у выхода, мечтательно глядевшая в окно. Ещё Юу любил ругаться про себя, а вслух произносить вежливые тирады, не выдающие его испорченность.
Например: «извольте немного подвинуться, господин. Вы мешаете мне дышать. Сегодня ужасно много людей в вагоне, не правда ли?»
Вдохнув и выдохнув пару раз, Юу решительно поднял глаза на жавшегося рядом человека, у которого вдобавок к его существованию была ещё и огромная сумка. Прежде чем из головы стёрся замечательный вежливый монолог, Юу сказал:
— Уроды, блять. Подвинься или умри.
«Упс, — подумал Юу, всё ещё пялясь в его ошарашенное лицо. — Перепутал».
Вот так это и произошло.
— Согласен, — сдавленно сказал молодой человек. С каждым встряхиванием вагона они сталкивались лбами, и Юу определённо набил синяк. — Может, в таком случае, подвинетесь вы?
— С какой это стати?!
— Эм… у меня сумка, — для пущей убедительности он предъявил свою поклажу. — И мне тоже немного тесно…
Юу хотел высказаться по поводу его сумки, но кто-то ещё вошёл через дальнюю дверь, и их зажало окончательно. Мужчина с газетой накрывал их обоих и ещё какую-то старушку, как будто огромным зонтом, старушкины спицы упирались ему в бок, сумка этого робкого нахала — в живот, и ещё кто-то невидимый, но, вероятно, крупный, наступил на ногу.
— А в штанах тебе, блять, не тесно? — прошипел Юу ему в плечо. Ему не хотелось делать что-либо в плечо чужого человека, но так сложились обстоятельства — и так сложился вагон. — Положи свою херовину на пол, или я за себя не отвечаю.
Пожав плечами, молодой человек отпустил сумку. Она грохнулась аккурат на вторую, до этого момента целую ногу Юу.
— Боже-боже, — с непроницаемым лицом сказал он. — Какой я неуклюжий. Очень жаль.
«Вот скотина…» — Юу понял, что облажался ещё раз, приняв этого задрота за скромнягу из провинции. Сейчас попутчик выглядел как здравомыслящий оппонент, от которого он ещё может получить и за урода, и за штаны, и даже за сумку-херовину.
— Мне тоже, — пискнул он. У старушки упали спицы, и она наклонилась, поддав ему торбой где-то в районе колена. Неожиданно соперник сжалился и предложил:
— Ну, хочешь — в угол встань…
Это уже было неожиданно. Никто — слышите? никто! — в здравом уме не стал бы освобождать свой угол. Недолго думая, Юу кивнул, и они на счёт три поменялись местами. Люди посмотрели на них с ненавистью, но промолчали.
Юу выдохнул с облегчением. Уже то, что он смог выдохнуть, считалось подвигом. Злополучная сумка лежала себе на полу и никому не мешала, потому что опасный задрот (господи, как мне его называть-то, подумал Юу) пихнул её ногами ближе к выходу. Ещё и спиной повернулся, спасибо, как говорится, большое. Юу рассмотрел его во всех подробностях — жаль, конечно, что лица не запомнил в этой суете. Джинсы подвёрнутые, кроссовки так и полыхают, из-под кожанки торчит клетчатая рубашка, а из-под рубашки — ещё какая-то яркая тряпка, вероятно, футболка с нарисованной на ней ерундой. На шее шарфик с разноцветными черепушками (весело люди живут!), а волосы — ну и волосы, батя Юу за такое выставил бы его из дома даже в восемьдесят лет. До лопаток, крашенные в молочно-белый, а из передних прядей заплетена обрамляющая голову косичка.
«Либо дизайнер, либо педик», — подумал Юу. Впрочем, его это не беспокоило. Надо просто выйти на Аояме.
Просто выйти на Аояме. Никаких проблем.
Задрот-дизайнер подобрал сумку и тоже пополз к выходу.
«Да чтоб тебя, чмо… — Юу запнулся. Пустить человека в угол — это же сущий подвиг! — Ладно, хорошее чмо…» — С горем пополам выбравшись из вагона, он потерял из виду и спутника, и его сумку, расслабился и пошёл к эскалатору. Скорей бы на работу. Там у него определённо есть свой угол.
***
Юу писал слоганы для рекламной компании, и официально его работа на этом заканчивалась, но людей у них вечно не хватало, терпения — тоже, так что на самом деле в его обязанности входил и дизайн сайта, и разработка рекламных роликов, и проведение каких-то диких митингов — это он делал только один раз и пока не просёк фишку. Юу это устраивало: изначально он рассматривал «рекламную белиберду» только как временное пристанище, рассчитывая обзавестись какими-нибудь связями и попасть в дядин офис. Но связей как-то не наблюдалось, дядя его особо не ждал, и Юу, пожав плечами, остался работать на босса Такеду.
К ним обращались в основном с просьбами прорекламировать тот или иной товар, но когда-то давно — по легендам фирмы — Такеда снимал целую серию роликов, представляющих новый жилой комплекс в пригороде Токио. Это было пиком достижений Такеды и ко. Но ни самого босса, ни его верных приспешников это ни капли не волновало — лишь бы доход был, а какой — не особо важно. Здесь не работали семейные люди, не задерживались и те, кто хотел больших денег и карьерного роста. В каком-то смысле здесь просто убивали время с пользой для рекламной индустрии.
Как человеку, который ещё толком ничего для себя не решил, Юу это очень подходило. В принципе, о семье он тоже крепко задумывался — ещё в колледже. Жениться надо где-нибудь после двадцати, дети — ну, штуки две-три, не больше. И квартиру сначала снимать, а потом накопить на свою — или даже на дом… так, стоп, размечтался… Снимать, значит, квартиру. Сейчас Юу жил в общежитии с очень тихим соседом-клерком старше его лет на двадцать. Неплохо для начала. А кандидаткой в жёны, в принципе, могла быть та же Озаки-сан. Старше всего лишь на год, и ни его, ни её это не смущало. Четыре раза переспали, трижды сходили в кино, на работе все думают, что у них всерьёз, ну, и Юу на это рассчитывал — пока не притормозил собственную мысль и не убедился, что Озаки, в общем-то, ничем ему не обязана и вполне может выскочить замуж хоть за босса.
Конечно, она ему нравилась, но если и за босса — Юу не расстроится. Это его и радовало, и пугало одновременно. Ну, не любовь это. Определённо не любовь.
«И хрен бы с ней».
Юу просто устраивала его жизнь, какая она есть — со скучной, но ненапряжной работой, обедами из автомата и готовыми ужинами из супермаркета, уборкой по воскресеньям и даже дурацким утренним транспортом. Он мог бы поставить себе сверхзадачу найти что-то поинтереснее — или хотя бы поискать, а не найти. Но для этого нужны дополнительные силы, а их Юу предпочитал тратить на чтение, поскольку чувствовать себя необразованным ему не очень хотелось.
Как-нибудь, думал он. Если что-то должно произойти, оно на меня и так свалится.
***
— Курихара, — прогремело из-за стены. Что-то с гулким стуком грохнулось на стол — вероятно, кулак босса. — Курихара, твою мать!
Озаки промычала что-то, приоткрыв глаза, будто намекая, что его зовут. Неохотно разорвав поцелуй, Юу перешагнул через теневую черту на полу коридора и завернул в кабинет босса. Такеда недовольно хмурил брови, глядя на него, как на губителя всея человечества.
— Что? — без обиняков спросил он.
— Кто из вас с Озаки сегодня вечером свободен? Мне некого оставить на собеседование.
— Вообще-то, мы с ней уже заняты, — пробормотал Юу. Они договорились сходить в ресторан на зарплату ещё неделю назад. — И вы как бы не предупреждали, так что…