Вивьен остановилась и взглянула ошарашенно на Мусу. Рыжий тоже остановился и, немного подумав, снял с головы алый берет. На его голове показались тигриные ушки. Девушка в удивлении прикрыла рот рукой и ахнула, а парень лишь улыбнулся:
— Видишь ли, я пришёл помочь. Кто-то послал зов в мой мир. — Муса надел берет назад и продолжил идти вперёд. — К тому же я не мог не помочь тем, кого обижает культ, с которым когда-то был в хороших отношениях мой отец.
— Почему ты помогаешь нам, а не отцу? — едва поспевая за парнем спросила Виви.
— Потому что я знаю, что всё это неправильно. Это никогда не было правильно. — с толикой грусти в голосе сказал Муса. — Никто не должен быть единственным властителем Вселенной. Вселенная принадлежит всем её жителям сразу.
Муса рассказывал о своём отце — бывшем Старейшине Подземного Города в Ржавых Песках — о культе Большого Зверя и о разных похождениях с друзьями. Виви была удивлена тому, насколько честен, благороден и твёрд в своих убеждениях был собеседник. Заслушавшись, девушка не заметила, как они вместе с Мусой достигли конца лабиринта. На небольшой круглой площадке перед ними на возвышении в форме лотоса перед ними сидел огромный Ашенаг. Хобот на его голове извивался, большие уши хлопали, а человечьи руки с сухой кожей и мозолями держали различное оружие. Третий глаз во лбу Ашенаг был закрыт, но как только божество легло на живот перед друзьями, он открылся и засветился разноцветными искрами, став каким-то порталом.
— Иди, — подтолкнул Муса девушку вперёд, — А я должен остаться. Войдут двое, а выйдет только один. Я правила знаю.
— Ты всё знал и ничего не сказал!? — возмутилась брюнетка.
— Знал, конечно. Давно с таким работаю. — улыбнулся грустно Муса. — Иначе я не брался бы.
Несколько минут девушка молча смотрела на Мусу. Она злилась на него и за подмену воспоминаний, и за то, что он скрывал правду о ритуале, и за то, что теперь он её бросает. Муса был спокоен и непоколебим: не дождавшись пока девушка пойдёт сама, он толкнул её со словами «Береги себя» в глаз Ашенаг. Виви несколько минут смотрела на исчезающего в тумане Мусу, а после очнулась. Муса лежал рядом безо всякого движения. Натан и Габи шокировано смотрели на мёртвое тело старого друга.
— Он не проснётся, — сказала с грустью Вивьен. — Он пожертвовал собой ради нас. Теперь я знаю, куда нам нужно идти и что делать. Собирайтесь и захватите с собой книгу с третьей полки.
Друзья сделали всё, как просила Вивьен. Девушка вытащила один из кирпичей в стене и взяла там отмычку, которой вскрыла дверь. Под пересказы историй Мусы о другой вселенной и странном культе Большого Зверя, который был в хороших отношениях с Хранителями Вод, друзья шли за Виви по коридорам навстречу своей судьбе.
Прах года
Вивьен чувствовала накрывающий её с головой поток знаний. Разумеется, она не стала знать всё на свете после маленького путешествия. Она и сама прекрасно понимала, что узнай она всё, голова бы её просто разорвалась. Однако, пусть Вивьен знала и не всё, знаний было достаточно, чтобы почувствовать одиночество и некую «инаковость» своего существа: девушка могла рассказать друзьям о том, что Хранители Вод празднуют в эту ночь новый год, что час праха — обычные 8 утра, когда светает за окном, но не могла поведать какую-то другую вселенскую мудрость, которая появилась внутри неё. Эта мудрость была необъяснимой, космической и необъятной. Брюнетка сама толком не понимала, в чём она состоит, но ощущения говорили о том, что мудрость есть. Одиночество медленно грызло её изнутри, однако Виви знала, что через некоторое время эта грызня прекратится.
Девушка задумалась о новогоднем празднике после того, как рассказала о календаре Хранителей Вод. Почему-то ей тоже захотелось новогоднего настроения: в её памяти всплыли мандарины с мороза, пахнущая хвоей живая ёлка, хлопушки, гирлянды и многое другое. После тяжёлого года настроения на праздник не было, но девушке очень хотелось этого ощущения. Она чувствовала, что и друзьям хотелось бы быть дома, наряжать ёлку в тёплом свете гирлянд, как они делали раньше за неделю до нового года, резать оливье и таскать из вазы конфетки. Однако все были слишком далеко от дома, а здесь тебе ни ёлки, ни игрушек, ни праздника.
Только Вивьен отмахнулась от этой мысли, как коридор закончился. Войдя в открытые огромные двойные двери друзья оказались у подножья исполинской ёлки. Макушка, украшенная искусной причудливой звездой едва ли не касалась высокого потолка, а ёлочные ветки были щедро украшены различными игрушками, бусами и мишурой.
— Странно, что по ёлке не развешен какой-нибудь человек. — заметила девушка, обходя ёлку слева.
— А что, у них есть такая традиция? — поинтересовалась с любопытством Габи, огибая ель с другой стороны.
— Тут так красиво. Давайте хоть сейчас не будем думать о негативе. — вздохнул устало Натан оставаясь там же, где и стоял. — Очень уж голове отдохнуть хочется, пусть и недолго.