Макри наклоняется через перелила с борта ладьи, пялясь на какие-то развалины вдали. Старинный город, судя по виду. Она спрашивает меня, знаю ли я что-нибудь о них. Я качаю головой.
– Просто мёртвый город.
– Тебе не любопытно?
Мне – нет. Макри, с её странной жаждой знаний, не удовлетворена. В конечном счёте, окрестности меняются по мере нашего приближения к южному краю великого горного кряжа, разделяющего северную Самсарину. Река сужается, и большак, видимый с ладьи, оживлён. Вёрсты непрерывных сельских угодий дают дорогу скоплениям домов, селений и случайных деревушек.
– На что похожи бани? – спрашивает Макри.
– Больше. Тёплые. Весьма приятно лежать в них. Считается полезным для здоровья.
– Доступ для всех?
– Да, но лучшие бронируются для баронов.
– Так значит, я попаду в бассейн для черни?
Определённо. Вместе со мною. Ну, не совсем вместе со мною. Мужчины и женщины моются отдельно. Но в Королевский помывочный дом мы не попадём, это уж точно.
Река меняет направление на восток, как только мы приближаемся к горам. Можно проплыть дальше до Самсары, столицы Самсарина, но, чтобы попасть в Элат, нам надо высадиться и нанять лошадей на почтовой станции, затем скакать на запад в предгорья. Барон Мабадос скачет около Лисутариды, погрузившись в беседу. Мне бы хотелось послушать, что они говорят, но барон весьма ясно даёт мне понять, что моё общество им не приветствуется.
– А кажется, что он уже забыл о произошедшем, – сказал я Макри, скачущей рядом со мной в хвосте отряда.
– На твоё счастье, его жены здесь нет.
Возможно, это правда. К счастью, она путешествует отдельно. При приближении к Элату, дорога становится более загруженной. Снаружи городишки возведены палатки и ларьки, в которых бронники, кожевники и поставщики пищи занимаются торговлей. Элат – городишко, растущий, как оказалось, в случайном порядке. Большие, хорошо скроенные особняки на севере, используемые в качестве летних домов баронами, но остальные строения – бестолковые сборище низких, из серого камня и дерева строений. Многие из них намекают о дешёвом возведении и бедном содержании. Узкие улочки явно разбегаются в беспорядочных направлениях, скапливаясь вокруг ратуши, являющейся чем-то нечто, но огромным. Даже изваяние святого Кватиния выглядит второсортным.
Макри оглядывается вокруг с отвращением.
– Они не заморачиваются зодчеством, так ведь?
– Вероятно, нет. Более чем десять месяцев в году местечко пустует.
Палаты Кублиноса оказываются самым большим строением в северной части городишки. Пока он лично сопровождает Лисутариду в какие-то роскошные гостевые покои, младший служка проводит меня и Макри в две крошечные комнатки наверху здания. Я не жалуюсь. Живал я и похуже. Если уж я точно не счастлив, словно эльф на дереве, то вполне удовлетворён. В конце концов, я в тепле, с крышей над головой. Вздрагиваю при мысли о лодке. Я ложусь на маленькую кровать и, засыпая, раздумываю о соревновании по бою на мечах и о прекрасной возможности для игры, предоставляемой ими.
Когда я проснулся на следующий день, чувствую себя, что баня, что поблизости, поскольку я нахожусь в городе, славящимся своими банями. Возможно, я ставлю себя слишком низко, позволяя себе плестись в обычные бани. В конце концов, я главный советник Лисутариды Повелительницы Небес. Это должно что-нибудь да значить для положения в обществе. Я ловлю Кублиноса по этому поводу после завтрака, который мы едим в отделанной дубом комнате с тяжёлыми кожаными креслами и мило мерцающим пламенем за решёткой. Именно такого рода обстановку стоит ожидать у богатых жителей Самсарины. Уютно, но ничего современного: обстановка, доставшаяся им от прародителей, и серебряная утварь, что ещё древнее. Кублинос живо разрушает все мои надежды быть принятым в Королевских банях.
– Здание бронировано для дворянства. Лишь король, его бароны и некоторые сановники двора допускаются внутрь.
– Включая тебя?
– Старшие волшебники допускаются, да.
– Но Лисутарида собирается в бани Королевы. Разве у меня нет определённого положения, как у её советника?
Очевидно, у меня нет. Макри не появляется на завтраке. Я нахожу её снаружи на площадке, занимающейся с мечами. Ей не нравится долго обходится без оружия в руках. Сие делает ещё смешнее её отказ выходить на состязания.
– Чем это ты так расстроен? – спросила она.
– Сословным обществом! Не справедливо, что бароны получают лучшую горячую воду, а я должен толкаться в грязной луже с кучкой земледельцев.
– Точно так же, как было в Турае, разве нет?
– Полагаю, так. Но я считал, что положение главного советника Лисутариды, могло бы повысить моё положение.
– Ты попрощался со своим положением, когда принял баронессу Демелзос за девку-чернавку, – сказала Макри. – В любом случае, твоё положение не столь низко, как моё.
– Тебе нужно отомстить, – сказал я.
– Что ты имеешь в виду?
– Покажи им, что ты не хуже их всех. Вступи в соревнования и выиграй их.
Макри смеётся.
– Забудь. Не стану я принимать участие в этих нелепых состязаниях. Я занята. Лисутарида встречается с самсаринскими волшебниками, а я иду вместе с ней в качестве телохранительницы.
– Она не говорила мне о какой-либо встрече. Куда вы идёте?
– В бани Королевы.
Я моргаю.
– Что? Ты идёшь в бани Королевы?
– Само собой. В военное время нельзя ожидать от главы гильдии Волшебников, что она будет ходить без своей телохранительницы. Что если оркский соглядатай попытается убить её?
Эту новость я воспринимаю скверно. Мысль о Макри, плескающейся с дворянками, сильно раздражает меня. Проклятье, более затрапезное существо, чем Макри, ещё надо поискать. Она родилась в орочьей яме для рабов. Я же – добропорядочный гражданин с чрезвычайно огромным списком общественных деяний и проявленной в военное время отвагой. Им стоит с распростёртыми объятиями привечать меня в Королевских банях. Теперь, в скверном настроении, я решаю укрепить дух парочкой или двумя кружками пива. Ещё раннее утро, но нет ничего оскорбительно в том, чтобы прошвырнуться по местным кабакам. Я иду мимо низких серых строений в центре города, размышляя о том, что мне с трудом удалось бы заработать на жизнь в Самсарине. Не уверен, что здесь свершается достаточно преступлений среди в основном деревенского населения, дабы обеспечить работой сыщика.
– Помогите! – раздался мучительный крик поблизости. Возможно, я ошибался на счёт преступлений. Я бегу за угол, где обнаруживаю пожилого господина в состоянии отъёма его пожитков тремя вооружёнными мужиками :). Я хватаю одного мужика за воротник и бросаю его на землю. Его сотоварищи окружают меня.
– Не лезь, – один из них размахивает ножом в моём направлении.
– Проваливай с глаз долой, а то заставлю проглотить нож.
Я кладу руку на рукоять меча. Без каких-либо других угроз, окромя этой, он спешит вон, преследуемый своими сотоварищами. Весьма жалкий уровень уличного ворья, коли их достаточно напугать лишь этим. Нельзя сказать, что мои действия остались неоценёнными сероголовым, серобородым мужем, отряхивающим теперь свой плащ и выглядящем успокоившимся. Он совершает поклон, благодарит меня, затем представляется.
– Арикдамис, главный математик двора короля Гардоса.
– Фракс из Турая, – отвечаю я. – Главный советник Лисутариды Повелительницы Небес.
– Правда? – мой собеседник выглядит впечатлённым. – Лисутарида здесь, в Элате?
Я оглядываюсь в поисках ворья. Не самые храбрые грабители, встреченные мною, но у них могут оказаться дружки поблизости, поэтому задерживаться здесь смысла нет. Я предлагаю Арикдамису двигаться. Он говорит мне, что следовал в бани. Посчитав, что не плохо быть на короткой ноге с важным членом королевского двора, я обещаю ему составить общество. Это жертва, поскольку я искал кабак, но та, что я желаю совершить. Мы идём назад в северные предместья городишки, затем поворачиваем налево к банным зданиям.