Вскоре после этого свидания Ф.Нансен возбудил через Норвежскую академию наук ходатайство перед правительством об отпуске ему необходимых на экспедицию 5 тыс. крон. Свою докладную записку он закончил словами барона Н. А. Норденшельда: «Исследование природы Гренландии имеет столь большое и фундаментальное значение для науки, что в настоящее время едва ли можно указать на более важную задачу для полярной экспедиции, чем изучение внутренней части этой страны…» Но правительство, как, впрочем, и поднявшая шумиху пресса, не одобрила план Ф. Нансена, и в средствах ему было отказано. Помощь неожиданно пришла извне: датский коммерсант А. Гамель выделил Фритьофу Нансену необходимые деньги.
В январе 1888 г. в журнале «Природа» Нансен опубликовал план экспедиции, который был поддержан Христианийским университетом, и начал деятельно готовиться к своей экспедиции. Будучи человеком изобретательным, он сконструировал и лично испытал легкие лыжи, эластичные сани, особые алюминиевые кастрюли, в которых при лютых морозах можно было быстро приготовить еду на примусе, усовершенствовал спальный мешок и одежду для длительных переходов. Кроме того, он закупил и лично проверил на работоспособность комплект необходимых научных инструментов: секстант и четыре пары полухронометров – для астрономических определений местоположения экспедиции; небольшой теодолит – для геодезических измерений и съемок местности; диск пеленгования с тремя компасами – для определения магнитного склонения; три барометра-анероида и гипсотермометр – для определения атмосферного давления и высот точек рельефа; пять карманных компасов – для ориентировки в пути; различные термометры – для определения температуры воздуха и воды. Существенную помощь в подготовке экспедиции оказал Ф. Нансену датчанин доктор Г. Ринк – исследователь и большой знаток Гренландии, считавший, впрочем, как и большинство других, его предприятие крайне рискованным.
Одновременно с подготовкой к экспедиции Нансен завершал большое исследование «Нервные элементы, их построение и связь с центральной нервной системой асцидий и миксины глютинозы», которое готовил в качестве докторской диссертации. Ее защита состоялась 28 апреля 1888 г. – за четыре дня до отъезда в экспедицию. «Высказанные Нансеном в его докторской диссертации идеи были настолько новы и оригинальны, что почтенные оппоненты просто ничего не поняли, – писал впоследствии профессор В. Вереншельд. – Тем не менее степень доктора была ему присуждена. Утверждают, что это было сделано только потому, что Нансен отправлялся в Гренландию, где неминуемо должен был погибнуть. В таком случае присуждение степени доктора даже недостойному не имело большого значения, не все ли равно!..»
Впрочем, недружелюбное отношение маститых ученых к результатам исследований не особенно задевало самолюбие Фритьофа – он был уверен в себе и, как ему казалось в 27-летнем возрасте, по большей части прав. Характер-то у него был, как говорится, не сахар. Что касается оценки работы, то по обоснованному утверждению С. А. Хоркиной – отечественного историка географии и полярных исследований, «современные норвежские биологи считают, что диссертация Нансена во время защиты получила вполне объективную оценку, хотя чисто анатомические данные, приведенные им, были действительно оригинальны и интересны…».
К этому времени план Гренландской экспедиции и ее всестороннее обеспечение были продуманы до мелочей. Нансен отдавал себе отчет в том, что самый ничтожный промах в подготовке похода может привести к тяжелым последствиям, возможно даже роковым. «Я всегда предвидел, по крайней мере, в пять раз больше, чем на самом деле осуществлялось, – говорил он своему другу, художнику Э. Вереншельду. – Секрет вождя и заключается в том, чтобы учесть все <… > возможности; ничто не должно явиться неожиданным…»
Как уже отмечалось, планом предусматривалось пересечь Гренландию от безлюдного восточного побережья до населенного западного берега. Этим Ф. Нансен отрезал себе путь к отступлению, что, кстати, было его излюбленной тактикой в течение всей жизни. «Я был всегда того мнения, что столь хваленая «линия отступления» есть только ловушка для людей, стремящихся достичь своей цели, – сказал он в 1926 г., в своем выступлении перед студентами – выпускниками университета Сент-Эндрю в Шотландии. – Поступайте так, как дерзал я: сжигайте за собой корабли, разрушайте позади себя мосты. В таком случае для тебя и твоих спутников не останется другого выхода, как только идти вперед. Ты должен будешь пробиться, иначе погибнешь…»
В Гренландской экспедиции участвовало, кроме Ф. Нансена – «вожака, первого среди равных», еще пять человек, в том числе О. Свердруп – в недавнем прошлом капитан судна, в будущем знаменитый полярный исследователь, О. Дитрихсон – старший лейтенант пехоты, К.Кристиансен – крестьянин и еще два лопаря (так в XIX – начале XX в. называли саами, один из северных народов). Это были крепкие, надежные и не робкого десятка люди. 11 июня 1888 г. норвежское промысловое судно «Язон» подошло ко льдам берегов Гренландии, где путешественники тщетно пытались высадиться – над морем со всех сторон свисали огромные и неприступные ледовые обрывы, а море у берегов надежно охраняли многочисленные айсберги. Сойти на остров, в фьорде Умивик, участникам экспедиции удалось только через два месяца. До того времени шли шлюпками по чистой воде и дрейфовали на льдине. Отсюда 15 августа – после праздничного горячего обеда, метеорологических наблюдений и произведенной съемки окрестностей О. Дитрихсоном – началось пересечение Гренландии. День за днем, сгибаясь под ураганным ветром, нередко через ледяные горы, участники экспедиции тащили пять саней, на которых размещалось около 600 кг груза, а вечерами, измученные до крайности, заползали в палатки, чтобы подкрепиться и выспаться. О тепле не могло быть и речи – температура в палатке утром падала до -40 °C. Иногда путников надолго накрывала беспросветная пурга, и приходилось терпеливо ждать отступления ненастья.
5 сентября экспедиция, двигаясь по ледяному покрову и определяя по счислению пути длину дневных переходов, а по наблюдениям Солнца – свое местоположение, достигла высоты 2716 м над уровнем моря (максимальная высота около 3700 м находится в хребте Уоткинса на горе Гунбьёрн, расположенной на востоке Гренландии), а 24 сентября – бесснежной земли. «Итак, мы пересекли, наконец, страшный материковый лед, – записал в свой дневник Ф. Нансен. – Впереди простиралась обнаженная земля, прорезанная долинами… Нельзя выразить, что значит почувствовать под ногами землю и камни, пережить блаженство, ощущая, как ноги мнут поросль, и вдыхать изумительный аромат травы…»
Теперь оставалось только одно– найти путь к людям. Наиболее оптимальным, ведущим к поселению Годтхоб – административному центру острова, оказался морской маршрут. 29 сентября первыми по нему на лодке пошли Нансен и Свердруп. Ночевали на уступе скалы, ночь была тихая. «Вдруг все понеслось в стремительном вихре через небо, а затем в вышине, над головой образовался крутящийся огненный сноп, – вспоминает Ф. Нансен. – Глаза слепило от сильного света. Но вот пламя уменьшилось. Свет мало-помалу угас и только отдельные матовые световые туманности плавали по усыпанному звездному небу…» Такой красоты и яркости северного сияния Фритьоф Нансен не видел ни раньше, ни позже. Изучение этого природного явления станет одной из важных задач его экспедиций.
3 октября путешественники достигли поселка Херрихут, расположенного недалеко от Годтхоба, в котором уже в составе всей экспедиции были вынуждены остаться на зимовку. Там, ожидая корабль из Норвегии, Нансен начал писать книги о своей первой ледовой экспедиции – «На лыжах через Гренландию» (1890) и о быте эскимосов – «Жизнь эскимосов» (1891).
В конце мая 1889 г. путешественники вернулись в Норвегию. На родине их встретили с большим торжеством. Впереди и сзади парохода, на котором они находились, шли военные суда. «Нансен стоял у борта в своей серой одежде, успевшей изрядно запачкаться в хижинах эскимосов, – писали в своей книге о нем В. Броггер и Н. Рольфсен. На его долю выпало счастье показать всему миру мужество и самоотверженность того народа, который выслал столько сынов в безвестную гибель в полярных морях. Для большинства толпившихся на пристани людей Нансен был викингом, связывавшим саги отдаленного прошлого с сагой вчерашнего дня <…> Нансен являлся для них олицетворением национального типа…» Действительно, со времени возвращения из Гренландии Ф. Нансен оставался национальным героем до конца своих дней, таковым он является и по сей день.