Добрый доктор Петио… Оккупация была дурным сном Парижа, галлюцинацией наяву: властолюбцы получили возможность исполнять самые садистские свои желания. Но даже на фоне эпохи Петио был кошмаром, снившимся самой, и без того кошмарной, галлюцинации, исчадием туманной ночи.
В доме, а также у родственников и друзей Петио нашли шестьсот пятьдесят пять кило вещей в семидесяти двух шикарных чемоданах. В зале суда чемоданы, как вещественные доказательства, будут выситься штабелями до потолка и рухнут с грохотом, чуть не похоронив под собой присяжных.
10 ноября 1944 года на выставку в штабе парижской полиции, что на набережной Ювелиров, тысячи семисот шестидесяти предметов одежды из этих чемоданов выстроилась бесконечная очередь: люди рассчитывали узнать вещи своих пропавших близких. В одном только Париже за годы войны бесследно исчезло около тридцати тысяч человек, их — погибших при бомбежках, угодивших в облаву, ушедших в партизаны, улизнувших за границу — никто не искал. Парижан потрясла пижамка восьмилетнего Рене Кнеллера: друзья знали, что Кнеллеры бежали в нейтральные края, спасенные добрыми людьми от газовых камер.
Но вернемся в день 11 марта… После того, что «флики» увидели в подвале, они были ошеломлены, когда из-за угла вынырнул знакомый силуэт на велосипеде. Еще удивительнее, что они отпустили Петио на все четыре стороны, буквально парализованные первыми же его словами, доверительными и требовательными: «Вы — французы?» То есть: «Вы — патриоты?» Рейх рушился, движение Сопротивления стало теневой властью, ссориться с ним не стоило. Что говорить об обычных «фликах», если даже с директором тюрьмы Сантэ чуть ли ни ежедневно и практически на равных вели переговоры заключенные руководители Сопротивления (31), а главный финансист французского гестапо (37) Жозеф Жоановичи (42) одновременно финансировал боевую подпольную организацию парижских полицейских?! Так что, когда, помешивая угли, Петио по секрету сообщил, что его жертвы — гестаповцы и предатели, а сам он — командир Сопротивления, только что освободившийся из лап гестапо, жандармы ретировались.
Комиссар Массю — прототип Мегрэ — заподозрил руку не столько Сопротивления, сколько французского гестапо, расположенного неподалеку от улицы Лезюера. Но немецкие власти категорически приказали: «Арестовать Петио. Опасный лунатик». Поздно: Петио исчез. На улице Комартен, где в 1933 году доктор, суливший чудодейственное излечение от всех болезней — от плоскостопия до рака, открыл клинику, «фликов» благодушно встретили его жена Жоржетта и пятнадцатилетний сын: «Марсель, наверное, принимает трудные роды». До освобождения Парижа в августе Петио скрывался у преданных ему бывших пациентов.
Только 31 октября агенты спецслужбы подкараулили Петио у станции метро, набросили на голову мешок, затолкали в автомобиль. Было непросто узнать элегантного живчика-брюнета в заросшем бородой «капитане Валери», «герое Сопротивления», «чистильщике», командовавшем расстрелами предателей в казармах Рейи, державшем в нагрудном кармане — в числе пятидесяти припасенных им удостоверений на шесть разных фамилий — членские билеты компартии и общества «Франция — СССР».
Валери — так звали врача, у которого Петио купил кабинет на улице Комартен.
«Капитан Валери» был «отцом солдатам». В сентябре 1944 года двое его подчиненных, убив свидетеля, отобрали двенадцать с половиной миллионов франков у старенького мэра Тессанкура, что недалеко от Парижа. Капитан для виду арестовал их, а потом отпустил, слегка пожурив.
Петио мог бы и дальше безнаказанно играть роль «капитана Валери», стать депутатом или даже министром (о некоторых приближенных президента Миттерана шептались, что их военные послужные списки — чистая беллетристика), но сам все погубил. Возмущенный опубликованной в газете «Резистанс» («Сопротивление») статьей под названием «Петио, солдат рейха», где утверждалось, что доктор в немецкой форме охотился на партизан под Авиньоном, он воспользовался священным правом ответа и передал — через великого мэтра Рене Флорио, защищавшего его в 1942 году от обвинений в торговле наркотиками — в редакцию опровержение. Кто-то узнал характерный почерк «Валери»: у врачей почерк вообще своеобразный.
Петио — убийца: это несомненно. Ему инкриминировали двадцать семь убийств, а он настаивал на том, что «ради Франции», по приказу Сопротивления — «Убийца? Никогда! Я — исполнитель приговоров» — уничтожил шестьдесят три человека: нацистов, уголовников и их подруг. «Девушек-то за что?» — «А что, черт возьми, мне было с ними делать?» Упорствовал Петио только в одном: все «приговоры» приводились в исполнение в лесу Марли, а трупы на улицу Лезюера подкинули во время его отсидки в гестапо.