– Мсье Жильбер с ног сбился. Разыскивает Вас по всему Парижу. Даже мне звонил, просил посодействовать. А Вы, оказывается, тут…
Внутри холодеет от ужаса. Пуавр ищет меня, чтобы забрать Арно. Мой сегодняшний визит в офис – огромная ошибка. У меня начинает кружиться голова. Мне страшно подумать, что будет, когда Пуавр узнает, что я в Москве. Зачем я только приехала? Сидела бы у родителей и не дергалась. Начинаю жалеть о своем приезде в Москву. Елизаров молчит, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– А знаете, что ещё говорят, мадам Пуавр? – прищуривается.
– Что? – нервно выдыхаю я. Что ещё знает этот чёрт?
– Что ваш муж покончил с собой, – внутри всё дрожит. Елизаров делает небольшую паузу и продолжает: – Из-за Вас…
Его последние слова обрушиваются лавиной. Я теряю равновесие. Мир – ярмарочная карусель. Прикрываю глаза, чувствуя напряжение каждой мышцы. Нет, нет, нет! Сердце взрывается болью.
– Расскажи, что ты сделала, а? – смотрит на меня, не сводя глаз. Ухмыляется. – Я думал, ты обычная подстилка, а ты, оказывается… фам фаталь. Удивила, мать!
Молчу, до боли сжав губы. Елизаров фыркает, дёргая головой.
– Ну-ну… Честно, не ожидал, что вот так запросто тебя встречу. Так что с тобой делать? Сдать мсье Жильберу на растерзание? Или как?
Ничего не говорю. Как же я так сглупила? Надо было думать, что Пуавр будет искать меня всеми правдами и неправдами. Почему я не подумала, что он может обратиться за помощью к Елизарову? Поздно о чём-то сожалеть.
– Чего молчишь, Карина Артуровна? Как сама-то думаешь?
Делаю вид, что не расслышала последних слов Елизарова. Уверенно иду в направлении выхода, пытаясь прорвать блокаду, устроенную громилами Александра Васильевича.
– Пустите! Вы не имеете права меня задерживать!
– Ку-да?! – Елизаров пристально следит за действиями своих телохранителей. – А ну, Егор! Отведи её в мою машину! Пусть посидит с тобой, пока я кое-что обмозгую…
– Слушаюсь, Александр Васильевич!
Амбал грубо подхватывает меня под локоть и ведёт к лифтам. Я упираюсь, пытаясь вырваться из его лап.
– Пустите меня! Вы не имеете права! Пустите! Я подам на Вас в суд!
Судорожно оглядываюсь на Ивана в тщетной надежде на помощь. Но Иван бездействует, скорбно наблюдая за тем, как телохранитель Елизарова тащит меня на выход.
Глава 24. Елизаров. Плата за молчание
Егор запихивает меня в машину, припаркованную у входа в офис, и садится рядом. Я всё ещё сопротивляюсь. Отчаянно молочу кулаками по налитому сталью торсу. Он отмахивается от меня, как от мухи. Молчит. Пытаюсь воззвать к голосу разума, но, похоже, у Егора вместо разума – приказы, отдаваемые хозяином.
Понимаю тщетность своих попыток и смиряюсь с положением заложницы. Удручённо смотрю в окно на проходящих мимо людей. Мне никто не поможет. Я одна. Одна против безмозглого амбала, против хищника Елизарова. Зачем я ему? На что он рассчитывает, помогая Пуавру? Неужели Александру Васильевичу доставит удовольствие наблюдать, как мсье Жильбер будет выкручивать руки матери, чтобы забрать у нее ребенка? В серьезности намерений Пуавра уже не сомневаюсь. Он нацелен заполучить Арно, чего бы это ему не стоило. Но откуда у Елизарова такие сведения? Кто сказал ему про Эммануэля? Мне не верится, что Пуавр посвятил Елизарова в события того вечера. Я никогда не замечала между ними отношений, хоть отдаленно напоминающих дружбу. Не мог же Елизаров догадаться сам? Ему явно подсказали. Но кто? Кто знал о произошедшем? Сколько ни думаю, не могу найти ответа на этот вопрос.
Елизаров появляется через час в сопровождении второго телохранителя. Быстрым шагом спускается по лестнице и усаживается рядом со мной, поправляя полы пальто.
– Трогай, Колюня!
– Куда едем, Александр Васильевич?
– Отобедать бы. С утра не жрамши.
– Понял.
Колюня заводит мотор, и машина трогается. Сижу между Елизаровым и его телохранителем. Поворачивается ко мне, закидывая руку на спинку.
– Ну, вернёмся к тебе, красота моя. Подумал. И, знаешь, Пуавру сдать тебя я всегда успею. Мне спешить некуда. Деться ты от меня никуда не денешься. Если надо, то я тебя из-под земли достану, – прищёлкивает языком и неприятно щурится, расползаясь в мерзкой улыбке. – А всё-таки, чё ты сделала-то?
Его распирает от любопытства. Сжимаю челюсти и демонстративно отворачиваюсь от Елизарова.
– Чего? – цыкает. – Не нравлюсь?
– Не нравитесь!
– А я думал, мы с тобой подружимся, – кладет лапищу мне на колено и скользит вверх.
– Что Вы делаете?! – вжимаюсь спиной в Егора, сбрасывая руку Елизарова со своего бедра. Грубо хватает за ноги, задирает юбку. Бесстыдно лапает, тискает, сжимает. Лезет между ног.