– Прости, – шепчет одними губами, вытаскивая из шлевок ремень. Заводит мои руки за спину и крепко фиксирует. Меня колотит от ужаса. Закрываю глаза и судорожно сглатываю. Это мне наказание за все мои грехи. Елизаров – кара небесная, демон, посланный свыше, чтобы я ответила за всё, что сотворила. В памяти тут же всплывает образ Эммануэля. На глаза наворачиваются крупные капли. Я всё вытерплю. Я должна. У меня есть Арно. Ради Арно я всё стерплю.
Елизаров усаживается на диван, в предвкушении представления.
– На колени встань!
Смотрю с непониманием на Елизарова.
– Чего вылупилась? Встань, говорю, на колени. И на стол обопрись.
Делаю, как велит. Напрягаюсь всем телом в ожидании удара.
– Не тормози! Бей! – командует Егору.
Слышу, как хлыст со свистом разрезает воздух, и в ту же секунду меня обжигает нестерпимой болью. Громко вскрикиваю.
– Ещё бей! Ещё!
Следующий удар ложится поперёк лопаток. Вскрик. Тело горит. Ещё удар! Я взвизгиваю. Кажется, что кожа вспухла и растрескалась. Пылает длинными ожогами. Удар! Я всхлипываю. Удар! По лицу струятся слёзы. Удары сыплются один за другим, заставляя невольно вздрагивать. Нестерпимая мука затопляет, впивается острыми зубами в каждую клеточку, рвёт изнутри, горит и бьется, растекаясь по венам. Мир застилает кровавая пелена. Боль пульсирует, искрится, взрывает мозг, вытесняя чувства и мысли на периферию бытия. Реальность закручивается со страшной скоростью, затягивая сознание в чёрную воронку. Я больше не ощущаю себя. Не понимаю, где нахожусь. Есть только плавящее ощущение не проходящего жалящего жара. В ушах звенит, отдаляя все остальные звуки на тысячи километров.
– Всё. Хватит, – слышу, словно из-под толщи воды, знакомый властный голос. От внезапного прикосновения теплой руки тело прошивает электричеством. Прихожу в себя. Жмурюсь и громко шиплю на вдохе.
– Ну что, Карина Артуровна, понравилось? – берет меня за волосы. Глядит прямо в глаза. Сквозь туман вижу расплывчатые очертания лица Елизарова. – Что, думаешь, всё? Нет, подруга, веселье только начинается. Егор! Принеси воды!
Отпускает меня. Я в бессилии падаю к ногам Елизарова. Голова точно набита ватой, дико мутит. Меня вот-вот вырвет. Лежу, чувствую, как пол подо мной раскачивается, словно палуба корабля в шторм. Сознание вновь начинает ускользать.
Ледяная волна обрушивается внезапно. Я вздрагиваю и открываю глаза.
– Очухалась? – Елизаров нависает надо мной.
– Не надо. Пожалуйста, – шепчу я, едва разлепляя запекшиеся кровью губы. Я только сейчас поняла, что всю экзекуцию истерично их кусала.
Приподнимает моё лицо, ухватившись за подбородок, и долго внимательно смотрит.
– Не умеешь просить – лучше молчи, – хлёстко ударяет меня по лицу. Из глаз сыплются искры. Кровь хлещет из вновь вскрывшейся раны. В нос ударяет запах тёплого металла. Скула горит.
Встаёт с места. Слышу, как брякает пряжка ремня. Достаёт напряжённый член, изогнутый ятаганом.
– Рот открывай, – говорит тихо ровным голосом. Берёт меня за голову и притягивает к себе. Его пенис возле моего носа. – Ну? Не заставляй снова делать тебе больно.
Нехотя открываю рот. Вталкивается до самой глотки. Мычит. Двигает моей головой, нанизывая на свой орган. Трахает. Жёстко. Самозабвенно. Не обращая внимание на мои страдания. Я давлюсь. Пищевод время от времени сковывают рвотные позывы. Из глаз и рта течет. Задыхаюсь. Стараюсь дышать носом, но у меня плохо получается. Дышу тяжело, надрывно, зажмурив глаза и пытаясь отвлечься от происходящего. Мой мозг кипит, сознание истерично протестует против такого насилия. Отчаяние заполняет с головой. Внутри всё дрожит. Мои рыдания перемежаются с хрипловатыми гортанным звуками и влажным чавканьем, издаваемым глоткой. Елизаров делает ещё один толчок и кончает, изливаясь семенем. Падаю на пол, едва сдерживая рвотные позывы. Закашливаюсь.
– Ох, – выдыхает с облегчением и плюхается задницей на стол. Лицо красное, покрытое прозрачными капельками. Удушливые запахи пота, алкогольных паров и тёплой спермы перемешиваются, создавая вокруг Елизарова плотный влажный кокон отвратительной какофонии. – Молодец… Порадовала…
Тяжело дышит, запрокинув голову и опустив перед собой руки. Отдышавшись, встаёт и подходит к дивану. Берёт скомканный пиджак и достаёт кошелек. Бросает пачку денег передо мной на пол.
– Заслужила. Всё. Теперь до следующего раза.
В голове еще мутится, но «до следующего раза» слышу отчётливо. Оно бьётся в черепной коробке, словно пойманная в силки птица. Как? Почему? Разве это не всё? Разве ему этого мало?