– Мам, а ты врача Арно вызывала?
– Вызывала. Говорит, анемия. Воздуха, говорит, не хватает, железа в организме.
– Как только смогу, сразу приеду. Ждите меня. Ладно?
– Нам только и остаётся, что ждать, – мама вздыхает и кладет трубку.
Мои горести отступают на второй план. Чувствую сильную тревогу за Арно.
Никак не могу успокоиться. Мне хочется всё бросить и полететь к сыну. Что с ним такое? Скучает? Анемия? А если нет? А если что-то серьезное? Гоню от себя дурные мысли. Я не должна так думать. Плохие мысли притягивают негатив. Но почему-то снова и снова натыкаюсь на мрачные думы. Вспоминаю своего Арно. Мой маленький, тёплый комочек счастья, так сладко пахнущий молоком. Живое воплощение моей любви. Его мягкие щёчки и маленькие пухлые пальчики, которых бесконечно хочется касаться губами. Я люблю своего сына. Люблю больше всего на свете. Ради него я сделаю и вытерплю всё.
Денег осталось катастрофически мало. На что я буду покупать билет? Меня охватывает приступ паники. Губы дрожат. Скоро придёт время платы за аренду квартиры, а у меня ни денег, ни работы. Мне надо вновь приняться за поиски, иначе… Иначе… Я не хочу думать о том, что будет иначе. Мне надо устроиться хоть куда-нибудь. Хоть продавцом в «Макдоналдс», чтобы получить авансом немного денег. Уже не до амбиций. Уже все сроки моих высоких запросов истекли, и надо брать то, что дают. Пока еще дают. Вспоминаю несколько мест, где мне предлагали копеечную зарплату и должность штатного юриста. Я выписывала адреса и телефоны. Найти бы эту бумажку. Лезу в сумку в поисках заветного клочка бумаги. Но вместо него нахожу увесистую пачку денег. Ту, что швырнул мне Елизаров на прощание. Перед глазами встаёт мутная пелена, я сглатываю подкативший к горлу удушливый ком. Моя плата за услуги интимного характера. Подбородок дрожит. Таращусь на деньги, не понимая, как они оказались в моей сумочке. Я не брала этих денег. Брезгливо бросаю пачку на кровать и долго смотрю. Мне нужны деньги. Очень нужны. Но не эти. Эти деньги грязные. Я не шлюха, чтобы брать их. Или? Может, всё-таки шлюха? Доступная девка? Вспоминаю слова Пуавра. Я уже ни в чём не уверена. И от этого становится ещё горше. Пачка хорошая – пять тысяч евро. Не так уж и дёшево я стою. Горестно ухмыляюсь своим невесёлым мыслям. Цена моего унижения – пять тысяч евро. Догадываюсь, кто положил мне в сумку эти деньги. Можно проявить гордость и пойти бросить их в лицо Елизарову, но я этого не сделаю. Сейчас мне не до собственной гордости. Я слишком нуждаюсь в деньгах. Протягиваю руку и дрожащими пальцами касаюсь новеньких гладких купюр. Хватаю и прижимаю к груди, и тут меня накрывает. Захожусь безмолвным истеричным плачем и валюсь на кровать. Зарываюсь лицом в подушку и долго надрывно плачу. Кожу стягивает от слёз. Рыдаю, пока голова не превращается в чугунный котёл. Со слезами уходят боль и отчаяние, и я медленно погружаюсь в сон. Не замечаю, как вскоре засыпаю.
На следующее утро покупаю билет до родного города и болеутоляющих мазей в аптеке. Мне нужно поскорее привести себя в порядок. Набираю продуктов и сижу дома, усиленно зализывая раны. Физическая боль постепенно проходит, уступая место страху. Я боюсь, что зазвонит телефон или постучат в дверь. Боюсь, что Елизаров захочет повторить тот кошмар. Я каждый раз вздрагиваю от резких звуков. Но, к моему счастью, Елизаров больше не вспоминает обо мне. Надеюсь, что никогда и не вспомнит.
Через три дня собираю сумку и еду домой. Арно меня пугает. Бледный, худой. Маленькое тельце покрыто синячками. Смотрит на меня уставшими серыми глазами, словно маленький старичок, проживший долгую и тяжёлую жизнь. Вздыхает и начинает тихо по-взрослому плакать. Сердце сжимается болью. Я не понимаю, что с ним такое, но материнское чутьё подсказывает, что нельзя терять ни минуты. На следующий же день волоку его по больницам. Врачи только разводят руками. Через неделю мытарств Арно ставят страшный диагноз. Я не верю ни единому слову, написанному в заключении. Меня убеждают, что Арно надо срочно поместить в стационар, но это стоит больших денег. Арно гражданин Франции, ему не полагается бесплатное медицинское обслуживание. Я не успела оформить российское гражданство на сына. Понимаю, что не стоит тратиться на провинциальную больницу. Собираю вещи Арно и еду с ним в Москву. В онкоцентре подтверждают неутешительный диагноз – лейкемия. Мне становится плохо. На приёме врач что-то долго и много рассказывает, качает головой и говорит о возможности трансплантации костного мозга, нужно только найти подходящего донора. Слышу его сквозь плотную пелену тумана. Не понимаю и половины того, о чём он мне вещает, но слушаю его внимательно, крепко прижимая к груди Арно. Словно мои объятья могут защитить его от страшной болезни. В голове вертится: «За что?» Доктор внимательно глядит на меня сквозь стёкла очков. Я прослушала, о чём он только что спросил.