-- Что, выгляжу очень глупо? -- не выдержала я, рассмеявшись.
-- Все счастливые люди выглядят немного глупо, -- ответил он, улыбаясь, -- и это прекрасно.
Мы остановились на заправке, чтобы выпить кофе. Сели в маленьком зале придорожного кафе у окна и любовались пейзажем. Солнце светило так ярко, что даже голые деревья и поля, казалось, были полны жизни.
Я заказала кофе с пирожным, а Франсуа только кофе. И даже без сахара. Смешно, ведь, казалось бы, именно я должна сидеть на диете.
Он раскрыл утреннюю газету.
-- У отца тоже такая привычка, -- засмеялась я, -- ой, прости...
-- Не извиняйся. Ты права, я отношусь к поколению, которое читает газеты, -- усмехнулся он, и мне стало неловко.
Ах, Франсуа. Я столько лишнего наговорила тебе, а ты ни разу не подал вида, что тебе это неприятно, или ты огорчён.
И тут я поняла одну важную черту настоящего мужчины. Он всегда великодушен по отношению к женщине. Не снисходителен, не терпелив, потому что в этом есть что-то унизительное для нее. Именно великодушен.
-- Боже! -- мой взгляд упал на газету, -- первое февраля! Сегодня у Марка день рождения! Я совсем забыла об этом, как я могла!
-- Мы говорили с ним утром, я передал и от тебя поздравление, -- успокоил меня Франсуа.
-- Где он сейчас?
-- У него командировка в Италию.
-- Попробую позвонить, может он ещё дома. Дай его номер.
Франсуа без лишних слов достал маленькую записную книжку и, раскрыв на нужной странице, протянул ее мне.
-- Спасибо, что бы я без тебя делала, -- и я помчалась к автомату на улице. Не хотелось звонить из кафе. Считаю, что все личные разговоры надо вести без свидетелей, иначе они будут уже не личными.
Набирая номер Марка, обратила внимание, что строчкой ниже имя и телефон густо зачеркнуты, словно Франсуа хотел вычеркнуть их не только из книжки, но и из памяти. И чье имя может быть ниже* строчки Марк? Возможно, Мари?
-- Да... -- раздался на том конце провода знакомый голос.
-- Марк! Марк, это Марион! Ты ещё дома, слава богу!
-- Марион, что-то случилось? -- голос стал взволнованным.
Милый Марк! Он беспокоится. Попроси я, и он примчится куда угодно. От этих мыслей потеплело на душе.
-- Ничего не случилось, просто я забыла тебя поздравить, вот безголовая!
-- Ерунда, у тебя все в порядке?
-- Да, мы уже выехали. Сейчас пьем кофе на заправке. Франсуа в отличном расположении духа, не волнуйся.
-- Это хорошо.
-- Марк, я очень хочу поздравить тебя. Сколько тебе сегодня, двадцать шесть? Я хотела сказать тебе, что ты прекрасный человек. Пусть у тебя будет сегодня замечательный, счастливый день. И пусть такой же будет и вся жизнь.
-- Спасибо, Марион.
-- Надеюсь, у тебя все наладится с той твоей девушкой. И пусть она скажет тебе сегодня, что ты самый лучший! От души желаю!
-- Спасибо. Она мне уже это сказала.
-- Правда? Я так рада за тебя. Ну, не буду задерживать, пока!
-- Пока. Поцелуй отца за меня.
-- Ну уж нет, сам поцелуешь, -- засмеялась я, вешая трубку.
Вернулась за столик.
Мы пили с Франсуа кофе и молчали. Смотрели друг на друга, улыбались и снова молчали. Но это не выглядело как молчание.
Наконец он сказал, чуть подавшись ко мне и приподняв бровь так, как только Франсуа умел это делать:
-- Я знаю очень немного людей, с кем было бы так приятно помолчать.
-- С кем еще ты так молчишь? -- немного ревниво поинтересовалась я.
Он опустил глаза, задумавшись на миг.
-- С Марком.
-- И все? -- недоверчиво улыбнулась я.
-- Был еще один человек. Но это в прошлом.
-- Мари?
У него вроде даже испортилось настроение. Вспыхнувшая было в его глазах искра снова потухла.
-- Теперь все это не имеет значения, -- он свернул газету и уставился в свою чашку.
-- Позвони ей.
-- Марион, перестань, -- он попытался взбодриться и улыбнулся. -- Не стоит жить прошлым. Нужно идти дальше.
-- Позвони ей.
Он ничего не ответил, внимательно рассматривая пустой пейзаж за стеклом.
Когда кого-то так тщательно стараются забыть, это о многом говорит.
Я не стала продолжать. Поняла, что это для него до сих пор слишком больная тема.
Допила кофе и поднялась:
-- Пойдем, тут магазинчик напротив. Мне нужно туда на минутку заскочить.
Конечно, это был предлог, чтобы сменить обстановку.
Проходя мимо него, я легонько провела рукой по его волосам. Как еще я могла поддержать его?
В магазинчике продавали одежду. Я выбрала пару мужских рубашек. Приложила к его плечу.
-- Тебе идет...
Он рад был отвлечься и довольно улыбнулся, глядя почему-то не на рубашки, а на меня.
-- Ты красавец, -- я невольно засмотрелась на его отражение в зеркале.
-- Брось! -- запротестовал он.
-- Ты прав, я не то хотела сказать, -- я провела кончиками пальцев по родинкам на его щеке, -- Ты не красавец. Ты прекрасен. Это совсем другое…