-- Сейчас у нее новая жизнь, новые муж и сын. Возможно ли, что она хоть немного счастлива?
-- Надеюсь...
Марион долго молчала, сидя рядом со мной. Потом взяла меня под руку, и мы побрели по берегу, оставляя следы на мокром песке.
-- Когда я была маленькой, лет шести, мы часто с папой, гуляя, заходили в один магазинчик. Его держала мадам Беар. Она была вдовой, ее муж был в сопротивлении и погиб.
В магазине продавались подержанные и новые книги и ноты, перья, чернила и ежедневники. Но я любила его даже больше, чем магазин игрушек.
Уютный, наполненный тишиной и запахом бумаги. Старой и новой. Я бродила между стеллажами, открывала книги наугад и рассматривала картинки.
Ещё там стояло пианино. Отец обязательно брал какой-нибудь клавир, "Тоску" или "Богему", и играл. Мне он казался тогда просто волшебником, самым красивым человеком на свете. Он никогда не снимал пальто. Помню, как он играл, а снежинки таяли на рукавах. Это было место, где я была счастлива.
Но однажды магазинчик закрылся, а мадам Беар переехала куда-то.
Как-то вечером мне не спалось, и я услышала, как на кухне плакала мама. Она повторяла "Как ты мог?"
А потом соседка сказала мне, что у мадам Беар родилась дочь Моник. Моя сестра.
Марион замолчала, и мы остановились.
-- Никто не идеален, Франсуа. Но я благодарна матери за то, что у нее хватило мудрости сохранить нашу семью. И я уверена, что когда-нибудь и мне хватит сил простить чужие ошибки. Я ведь тоже далеко не идеальна.
-- Знаешь, Марион, нужно быть очень мудрой, чтобы в столь юном возрасте понимать такие вещи.
-- Да уж, мудрая, ничего не скажешь, -- невесело засмеялась она, машинально потирая левое запястье, где белел тоненький, едва заметный шрам.
За разговорами мы незаметно ушли от поселка по песчаной косе. Если не оборачиваться, то кажется, что ты на краю света. Только небо и море. И никого в целом мире.
-- Я люблю это место, -- сказала Марион, -- В Париже ни на что не хватает времени. Только утром открыла глаза, как уже наступает вечер. Дни летят с потрясающей скоростью, незаметно проходит жизнь, а ты даже не чувствуешь, что живешь. Посмотри вокруг. Мы стоим, и ничего не происходит. Время течет медленно, -- она наклонилась и зачерпнула белый песок в ладонь. -- Вот оно, время. Течет сквозь мои пальцы. -- горсть медленно таяла, улетая по ветру.
Мы стояли на берегу, смотрели вдаль. Песчаная коса терялась среди вспененных, неспокойных волн, таяла, сливаясь с небом. Казалось, что время остановилось, а мы смотрим в лицо бесконечности.
-- Посмотри, Франсуа. Вот она, твоя жизнь в твоей ладони. Чувствуешь? -- она высыпала остатки песка мне на ладонь, а ветер быстро стал уносить его.
-- А теперь подумай, с кем бы ты хотел здесь стоять? Чью руку держать в своей руке? Так, чтобы навсегда.... До конца дней... Навечно...
-- Навечно? -- я растерянно смотрел на свою ладонь, с которой ветер срывал последние песчинки.
-- Да, навечно. Когда любишь, по-другому не бывает.
Я задумался. Чего я хочу на самом деле? Столько всего пришло на ум, но ветер уносил лишние мысли. Они таяли также, как песчинки в руке. Осталось только самое важное.
Она терпеливо ждала, а потом сказала.
-- Пойдем домой, холодно...
И мы повернули домой.
Больше мы не откровенничали. Молча поужинали в кафе, а к вечеру сели в машину и покинули гостеприимный городок Ольт, город ее детства.
А впереди...
Никогда не знаешь, что ждёт тебя впереди…
Глава 13. Ключ
Марион
Когда мы вернулись в Париж, Франсуа тут же снова с головой окунулся в работу. Однако я с удовольствием отмечала, что он выглядел посвежевшим, стал спокойнее, да и его бессонница отступила.
Каждый раз перед тем, как лечь спать, я заходила к нему, и это было сигналом, что ему тоже пора в постель. После я садилась рядом и гладила его плечо. Целовала в щеку и желала спокойной ночи. Удивительно, но это действительно помогало. Он и правда засыпал, а не бродил по дому и не курил по полночи, ёжась у открытого окна.
Жизнь вроде начала налаживаться, пока я не нашла...
Однажды, прибираясь в его комнате, я неожиданно обнаружила неизвестный мне ключ.
Мне были хорошо знакомы ключи от дома и машины, поэтому это точно не был запасной. Усевшись в кресло, я все вертела находку в руках, и первое, что пришло мне в голову, так это то, что это ключ от квартиры, где Франсуа встречается с женщиной. И хоть умом я понимала, что это только мои предположения, но было отчего-то больно.