Он положил у моей ладони чудесную чайную розу нежнейшего розового цвета, и я невольно улыбнулась. Он всегда умел сделать мне приятное. Ну вот, заказал слоеные булочки, пропитанные кремом! М-м-м…
-- Хочешь, чтобы я смотрела на тебя преданно? – я запомнила те его слова.
-- Хочу, -- как-то решительно заявляет он. Кстати, он что, только из парикмахерской? Ну-ну…
-- У нас свидание? – улыбаюсь я, наслаждаясь булочкой. Ой, кажется я сегодня с утра только и делаю, что улыбаюсь. Непохоже на меня!
-- А ты бы хотела? – спокойно спрашивает он, но меня не обманешь показным спокойствием. Понимаю, как для него важен мой ответ.
Но я молчу, и только загадочно улыбаюсь, если можно быть загадочной, уплетая кремовую булку.
-- Марк, ты нашел путь к моему сердцу, -- вздыхаю с облегчением, опустошая тарелку.
-- Просто мне хочется, чтобы ты была счастлива даже в мелочах, -- поясняет он.
Я смотрю на него и поражаюсь, как же он сегодня отлично выглядит. Марк, конечно, не красавец, но я никогда не любила красавцев. Ну ладно, любила. Но после Миха меня на них совершенно уже не тянет. А от Марка веет такой надежностью, уверенностью, мужской силой и обаянием…
-- Хочешь посмотреть мою студию? – спрашивает он, отвлекая меня от приятных мыслей.
-- Конечно! Не думала, что пригласишь.
-- Приглашаю, -- улыбается он.
***
Не ожидала, что студия произведет на меня такое впечатление. Я здесь никогда не была. Однажды Марк снимал меня в нашей репетиционной. Еще разок в парке. Но тут было просто здорово! Сама атмосфера фотомастерской была исключительно притягательной.
Высокие окна с черными плотными шторами, светлый кафельный пол, светлые оштукатуренные стены, белый экран-фон. Даже с потолка лился свет, потому что там было огромное окно. Много света и пространства. Много воздуха. И рядом со светом соседствовали тень, прохлада и тишина.
Атмосферу творчества создавало оборудование. Прожектора большие и маленькие, камеры на треногах, какие-то зонтики, натянутые экраны.
Марк в студии воспринимается совершенно по-другому. Он кажется уверенным и сильным. Он знает, как всем этим управлять.
Я с удовольствием бродила по необычно устроенному пространству. Мне доставляло удовольствие везде заглядывать и все трогать. Марк не мешал мне. Он молча наблюдал, но я чувствовала, что он очень гордится своим детищем.
-- Зачем все эти штуки? Камеры, прожектора -- это понятно. А зачем зонтики? Или вот эти экраны?
-- Это для того, чтобы подчинить себе свет. Направлять, рассеивать, отражать. Смысл фотографии - игра со светом. Ты замечала, как от освещения меняется твоя комната? Например, в пасмурный день, или когда солнце светит в окно, или если ты зажигаешь свечи? Комната та же, а суть, настроение -- разные.
Мне нравится его слушать.
Я остановилась у стены, увешанной фотографиями, словно окнами в другие миры. У каждого снимка своя атмосфера, свои эмоции.
Здесь было много звёзд кино и эстрады, известных людей, просто его друзей и знакомых. Раньше я даже не задумывалась, насколько Марк востребованный и талантливый фотограф.
Особенно заинтересовал снимок, на котором был изображен желтый кабриолет, полный обнаженных женщин. Он был снят сверху, а перемешанные и хитро уложенные женские тела выглядели, словно поданное в ресторане блюдо. Я провела пальцем по стройным раздетым красавицам, окружающим шикарно одетого водителя кабриолета. Девушки окружили богатого парня, готовые преподнести себя ему, не понимая, что являются для него всего лишь мясом.
-- О чем задумалась? -- Марк подошел и оперся плечом о фальшивую декоративную стену.
-- Ищу в этой фотографии скрытый смысл, -- я отвела глаза от голых красоток. Почему-то царапнуло, что Марк их видел такими.
-- Скрытый смысл? Да брось! Фотография делается для зрителя. Она должна цеплять. В этом и весь смысл, -- отмахнулся он, -- кстати! Всю эту сцену в кабриолете мы сняли за 15 минут.
-- Ух ты! Быстро...
-- Ничего нет скучнее медленного фотографа. Фотограф должен быть быстр и ловок, как дантист, -- он улыбнулся, а я подумала, как на самом деле мало о нем знаю.
-- Хм, интересно... Марк, а здесь все фотографии -- постановка?
-- Конечно.
-- А я думала, что фотографы должны показывать подлинную жизнь, -- я задумчиво изучала его лицо, словно впервые его увидела.
-- Я создаю свою реальность.
-- А как же правда жизни? – не унималась я. Почему-то хотелось его подловить. Нащупать брешь в его логике.
-- Иногда, чтобы донести правду, нужно солгать.
-- Что? Кто это сказал? – меня словно обожгло изнутри.
-- Я сказал, -- спокойно ответил Марк, подходя ко мне ближе. И я готова была ему поверить, столько сейчас в нем было уверенности. Меня смущала его близость, и я невольно отступила. И сменила тему.