-- Ты сам придумываешь сюжеты своих фотографий?
-- Конечно. Никто не может мне сказать: сними меня вот так. Я всегда сам решаю -- как. Это мой спектакль. И я здесь режиссер.
-- Ты не учился на режиссера. Напомни, на кого ты учился?
-- Ни на кого. Я не получил высшего образования. Да для фотографа это и неважно.
-- Серезно?! Как отец мог допустить, что ты не получил образования? – я была поражена.
-- Я работаю с шестнадцати лет. Зарабатываю кучу денег. Вот эта студия, моя Феррари -- все это я заработал сам. К тому же, все известные фотографы были самоучками. Мелвин Сокольски, например. Взять его "Bablle". Разве такому научишь?
-- Так ты считаешь, что для фотографа талант важнее образования? – теперь уже я подошла поближе. Мне было с ним интересно. Он кривил губы в усмешке, но что-то в нем выдавало неуверенность. Наши взгляды встретились. Что же он мне ответит?
-- Важнее всего... чтобы твои фотографии печатались в журнале, -- спокойно ответил он, не отводя взгляда.
Я не выдержала и рассмеялась. Захотелось обнять его, таким милым он мне сейчас казался.
-- Ты прав! Полностью с тобой согласна, -- сказала я, и Марк улыбнулся с облегчением.
Мне стало весело, и я направилась к лестнице на второй этаж.
-- Покажешь, что наверху? Ты там живешь? Хочу посмотреть твою комнату!
-- Марион, не ходи, там не убрано! – Он взбежал по лестнице, опережая меня, и преградил мне путь.
Мне стало смешно.
-- Не убрано? Нашел, чем удивить! Я жила с Михельсоном, забыл? Ты и представления не имеешь, что такое беспорядок!
Я продолжаю наступать, поднимаюсь ступенька за ступенькой, а он невольно отступает.
Марк не сводит с меня глаз, его щеки горят огнем.
-- Марк? Почему мне нельзя туда?
-- Просто нельзя...
Я делаю шаг выше, он снова отступает, не решаясь впечататься в меня всем телом.
Он взволнован, но я уверена, что должна войти и увидеть. Просто должна. Это важно. Это нужно. Это откроет мне некую тайну. Мне вдруг становится страшно. Может, там была девушка? Может, она и сейчас там? Да нет… Не может быть.
-- Я пойду. Я должна, -- делаю еще шаг.
-- Иди, раз должна, -- он отступает на шаг.
-- Я знаю о беспорядке все, -- почти шепчу, потому что мне становится не по себе, -- я находила грязные носки на обеденном столе…
Его губы дрогнули в презрительной улыбке по отношению к Миху. И он посторонился, давая мне пройти.
Глава 18. Игра света и тени
Марион
Как там у Сартра? Влюбиться -- это как сделать прыжок через пропасть, не нужно задумываться. Заминка -- и ты никогда не прыгнешь.
Я всегда следую велению своего сердца. И никогда не задумываюсь. Вот и сейчас поднимаюсь вверх, ступенька за ступенькой. Хоть мне и страшно. Но я уверена, что не пожалею. Никогда не жалею о своих решениях.
И вот я наверху.
Что-то не так. Ни намека на беспорядок. И как я могла купиться на эту глупую отмазку? Марк и беспорядок! Да он самая лучшая хозяюшка! Так и представляю, как заботливый Марк варит кашку детишкам и вывешивает выстиранное белье на веревку.
Что-что? О чем это я? Какие детишки? Хм…Да вот хотя бы от одной из этих мясных красавиц из кабриолета!
Невольно морщусь. Давай, Марион, гоняйся и дальше за призраками, когда рядом такой парень! А он тем временем снимает обнаженных красавиц, и у каждой из них не только грудь, но и голова на плечах, и мозги в правильном направлении работают. А ты пойди, побренчи на гитаре, красотки крикнут тебе: «Браво, так держать!», и снимут перед ним свои бикини. Когда ты уже повзрослеешь, Марион?!
Я остановилась, внезапно покраснев от негодования. Если увижу там девицу…убью!
Абсолютно чистый коридор. Дверь в его комнату приоткрыта, оттуда пробивается солнечный луч. Притягательная пропасть.
Протягиваю руку и открываю дверь...
От тишины звенит в ушах. В комнате никого нет, и тоже все убрано. Солнце горячими пятнами падает на чистый деревянный пол и на его постель. Все аккуратно, прилично, даже уютно.
Но я сразу поняла, почему Марк не хотел, чтобы я поднималась сюда.
На стенах комнаты прямо передо мной висят две огромных фотографии. Два черно-белых портрета. Мой и Марка. Расположенные друг напротив друга. Словно смотрят друг на друга и ведут молчаливый разговор. И невероятно подходят друг другу. Как две половинки одного целого. Как две загадки. Чёрно-белая игра света и тени.