Она убила Фредди, не…
До нее донесся какой-то шум.
Треск досок настила.
Опомнившись и подняв мачете, она посмотрела туда, откуда доносились встревожившие ее звуки.
Джейсон Вурхис.
Каким-то шестым чувством Лори поняла, что сверхъестественная жизненная сила уходит из тела Джейсона.
Джейсон сполз с настила в воду.
Подняв кверху лицо, прикрытое маской, он смотрел на Лори — и на мгновение она вспомнила свой сон… о маленьком Джейсоне, утонувшем в водах Хрустального озера.
Она ведь ныряла, чтобы помочь ему, чтобы спасти его.
Но теперь она смотрела в глаза Джейсона-мужчины — Джейсона-убийцы.
Джейсон смотрел на нее через трещины своей разбитой маски. Его глаза каким-то непонятным образом восстановились после того, как Фредди выколол их ножами своей перчатки, и в них Лори видела…
Лори могла разглядеть что-то в глазах Джейсона — какие-то мысли, какие-то чувства, но какие?
Понимание?
Признание?
Примирение?
Голова Джейсона скрылась под водой — озеро снова принимало то, что прежде принадлежало ему.
Лори смотрела вниз…
Хоккейная маска…
Она уходила под воду, вскоре стала невидимой, пропала, в последний раз в глубине мелькнуло что-то белое…
Несколько пузырей поднялось со дна, и вода вновь стала спокойной и неподвижной.
Джейсон Вурхис был мертв.
Огонь все еще бушевал на поверхности озера — перед глазами Лори, стоявшей на краю полуразрушенной пристани.
Трей, Блейк, Марк, Фрибург, Стаббс, Линдерман, Гибб и Киа — все они погибли.
Но сейчас все кончено.
Ужас побежден.
Уилл, встав рядом с Лори, взял ее за руку.
Перед ними была целая жизнь, жизнь, которую они проживут вместе. Им еще столько всего предстоит сделать. Ей надо будет восстановить отношения с отцом, покончить с тем, что творится в Уэстин Хиллс…
Они обнялись.
Они победили.
Пора возвращаться домой.
Эпилог
Лори поставила свечу по подоконник в своей спальне — в доме № 1428 по улице Вязов.
Со времени кровавых событий прошло уже два месяца, но Лори, находясь дома, все еще чувствовала какую-то смутную тревогу.
Сколько людей здесь погибло. В том числе и ее мать.
— Ты уверена, что готова к этому?
Лори посмотрела на Уилла, лежащего в ее кровати. Он был укрыт одеялом, и на нем, судя по всему, не было никакой одежды.
— Ты шутишь? — улыбнулась она. — Я всегда мечтала об этом.
— Но ведь мы можем и подождать, — робко предложил Уилл. — Я хочу сказать… если ты…
— Хватит, Уилл. Отец приедет только поздно вечером в воскресенье. Весь дом в нашем распоряжении.
Лори легла рядом с ним.
— Не бойся, мы одни, — сказала она. — Поцелуй же меня наконец.
Уилл склонился и приник к ее губам.
Он снова лег на спину рядом с ней. Лори провела пальцами по длинному шраму, тянущемуся через грудь Уилла. Сувенир, оставленный Джейсоном.
— Все еще болит? — спросила она.
— Теперь уже не очень.
Лори лежала рядом с Уиллом, устремив взгляд в потолок.
— А ты знаешь… После всего, что случилось… Мне все-таки немножко жаль Джейсона.
Уилл иронически хмыкнул.
— Ведь я видела его кошмар, — как бы оправдываясь, сказала Лори. — Я видела, какой пытке подверг его Фредди, видела, как он топил этого перепуганного мальчонку.
Дрожь пробежала по ее телу.
В течение последних двух месяцев она изо всех сил пыталась выкинуть из памяти все, что произошло с ними, но в глубине души понимала, что это не получится. Она никогда не забудет, но, возможно, со временем эти воспоминания станут менее болезненными и тревожными.
— Фредди получил то, что заслужил, — произнес Уилл. — Да и Джейсон тоже.
Он, обняв, повернул ее к себе, приблизил свое лицо к ее лицу.
— Может, хватит о них? — улыбнулся он. — Это наша ночь.
Лори кивнула и, обняв Уилла, прижалась к нему всем телом.
Им надо было о многом поговорить, многое обдумать, но не этой ночью.
— Я так сильно люблю тебя, Уилл.
Она все еще не могла поверить в то, что они вместе, по-настоящему вместе!
То же самое чувствовал и Уилл.
— Я тоже очень люблю тебя, — произнес он дрожащим от избытка чувств голосом. — Я всегда любил тебя. В Уэстин Хиллс не было ни одной ночи, когда бы я не думал о тебе.
Глаза Лори наполнились слезами, и она снова прильнула губами к губам Уилла. Это был поцелуй, приглашающий к дальнейшим ласкам. Это был поцелуй двух молодых людей, впервые в жизни целиком и без остатка отдававших себя друг другу.