Хотя старшей из них, мисс Хлое Донтри, оставалось всего несколько недель до семнадцатилетия, ее представление обществу не занимало мысли миссис Донтри, покуда она не узнала из весьма ненадежных источников, что Элверстоук собирается дать великолепный бал в честь мисс Джейн Бакстид. Миссис Донтри утверждала, что она слабая женщина, но, защищая своих обожаемых детей, способна превратиться в львицу. В таком обличье она и явилась к Элверстоуку, прихватив самое безотказное оружие – нюхательную соль.
Миссис Донтри не начала с требований – это было не в ее духе. Войдя в гостиную, она направилась к маркизу, протянув изящные руки в светло-лиловых перчатках.
– Дорогой Элверстоук! – воскликнула миссис Донтри, устремив на лицо кузена взгляд своих больших, глубоко запавших глаз и одаривая его печальной улыбкой. – Мой добрый благодетель! Как я могу отблагодарить вас?
Игнорируя левую руку посетительницы, маркиз быстро пожал правую и осведомился:
– Отблагодарить за что?
– Как это похоже на вас! – вздохнула миссис Донтри. – Но если вы можете забыть о вашей щедрости, то я не могу. Бедная Харриет и девочки будут ругать меня, что я вышла из дому в такую холодную погоду, но я чувствовала, что должна была сделать хотя бы это. Вы слишком добры.
– Ну, это, во всяком случае, что-то новое, – заметил Элверстоук. – Садитесь, Лукреция, и объясните все как следует. Что такого я натворил, чтобы заслужить вашу признательность?
– Притворщик! – упрекнула его миссис Донтри, грациозно опускаясь на стул. – Я слишком хорошо вас знаю, чтобы попасться на эту удочку. Вы просто не любите, чтобы вас благодарили – и в самом деле, если бы я стала благодарить вас за все, что вы сделали для меня и моих обожаемых детей, то боюсь, стала бы одной из тех, кого вы именуете «занудами». Хлоя – дорогое дитя – называет вас добрым волшебником.
– Должно быть, у нее жар, – прокомментировал маркиз.
– Она думает, что никто не может сравниться с ее великолепным кузеном Элверстоуком! – улыбаясь, продолжала миссис Донтри.
– Не беспокойтесь, она поправится, – заверил ее маркиз.
– Скверный мальчик! – шутя, укорил а его миссис Донтри. – Вы надеетесь меня перехитрить, но вам это не удастся. Вы отлично знаете, что я пришла поблагодарить и побранить вас за то, что вы приобрели для Эндимиона эту прекрасную лошадь. Увы, я была не в состоянии сделать это сама. Он говорит, что лошадь просто безупречна. С вашей стороны это слишком любезно.
– Так вот в чем дело! – воскликнул его лордство с иронической усмешкой. – Вам незачем было предпринимать этот ненужный визит – я ведь говорил, что позабочусь о подходящей лошади для вашего сына.
– Какая щедрость! – со вздохом промолвила миссис Донтри. – Иногда я думаю, что бы стало со мной после того, как я лишилась моего возлюбленного супруга, если бы я не могла рассчитывать на вашу поддержку при каждом испытании.
– Моя вера в вас, дорогая кузина, не позволяет усомниться, что вы, не теряя времени, нашли бы какую-нибудь другую поддержку, – самым любезным тоном отозвался маркиз. Слегка улыбнувшись при виде того, как она закусила губу, он открыл табакерку и спросил: – Какие же испытания обрушились на вас сейчас?
Женщина широко открыла глаза и с удивлением произнесла:
– Что вы имеете в виду, мой дорогой Элверстоук? Абсолютно никаких, если не считать плохого здоровья, – а вы знаете, что я никогда об этом не говорю. Я исполнила свой долг и теперь должна вас покинуть, прежде чем моя бедная Харриет испугается, что со мной произошел один из моих нелепых спазмов. Она ждет меня в карете, так как и слышать не пожелала, чтобы я поехала одна. Харриет так обо мне заботится! Вы все меня окончательно избаловали! – Миссис Донтри поднялась, закуталась в шаль и протянула руку. Но прежде чем маркиз успел притронуться к ней, она воскликнула: – У меня совсем вылетело из головы то, что я хотела с вами обсудить! Я в таком затруднении! Дайте мне совет, Элверстоук!
– Вы заставляете меня краснеть, Лукреция, – сказал маркиз. – Я так часто вас разочаровывал.
– Как же вы любите надо мной подшучивать! Умоляю, будьте серьезны! Это касается Хлои.
– В таком случае вы должны меня извинить, – заявил его лордство. – Я ничего не понимаю в школьницах, так что, боюсь, мой совет окажется бесполезным.
– Вы все еще думаете о ней как о школьнице! Действительно, трудно представить, что она уже выросла. Тем не менее ей вот-вот исполнится семнадцать, и, хотя я не собиралась выводить ее в свет до следующего года, все говорят мне, что откладывать это было бы неразумно. Ходят слухи, что у королевы так плохо со здоровьем, что она может умереть в любой момент, и даже если этого не случится, вряд ли будет в состоянии устраивать приемы в будущем году. Это меня беспокоит, потому что мне бы очень хотелось представить должным образом мою девочку – да и бедный Генри хотел бы того же. О Карлтон-Хаус я и слышать не желаю! Не знаю, как нам быть, если королева умрет. Даже если ее место займет герцогиня Глостерская, – конечно, принц-регент может этого захотеть, так как она всегда была его любимой сестрой, – это все равно будет не то же самое. И кто знает – а вдруг вместо королевы приемы будет устраивать эта ужасная леди Хартфорд?
– В самом деле – кто знает? – сочувственно отозвался Элверстоук, которому такая возможность казалась крайне маловероятной.
– Поэтому я чувствую, что должна представить Хлою в этом сезоне, чего бы это ни стоило! – заявила миссис Донтри. – Я надеялась заранее подготовиться к будущему году и сделать все как следует, но, увы, это едва ли возможно. Дорогое дитя! Когда я сказала ей, что буду вынуждена представить ее в одном из моих придворных платьев, она приняла это так безропотно, что мое сердце чуть не разорвалось! Я не смогла удержаться от вздоха – Хлоя такая хорошенькая, что я бы хотела нарядить ее во все самое лучшее! Но если придется представлять ее в теперешнем сезоне, то об этом и думать нечего.
– В таком случае я советую подождать до следующего года, – сказал Элверстоук. – Утешайте себя мыслью, что, если королева не будет устраивать приемы, ни одна из дебютанток сезона не будет наслаждаться опытом, в котором отказано вашей дочери.
– Нет-нет! – возразила миссис Донтри. – Как же я могла оказаться настолько непредусмотрительной? Каким-то образом я должна представить Хлою этой весной. Может быть, дать бал? Но в моем положении… – Она не договорила, словно ей в голову пришла внезапная идея. – Интересно, намерена ли Луиза представлять в этом сезоне Джейн? У бедняжки столько веснушек и такая некрасивая фигура! Но можете не сомневаться, что Луиза постарается представить дочь достойно, хотя она настолько скупа, что наверняка будет ворчать из-за каждого пенни, который ей придется на это истратить. Ходят слухи, – с тихим смехом добавила миссис Донтри, – что вы даете бал в честь Джейн.