Очень часто люди, не задумываясь, проводят ритуалы, как дань музыке, сами того не замечая. Наушники, гигабайты скачанных файлов в формате mp3, купленные диски, предпочтение определенных жанров , ежедневное прослушивание треков – все это часть культа музыки. А здесь, в клубе, творится настоящее массовое паломничество. Культ музыки, культ ночи и развлечений вытесняют культы Христа, Аллаха и Будды. Зачем поклоняться перед тем, что не дает ничего, даже надежды? Проще отдавать дань тому, что даст плоды сразу.
Голос Честера обладал какой-то уникальной силой притяжения, чему могли позавидовать многие исполнители. Возможно, и завидовали. По крайней мере, этого никто не показывал. Довольные своей славой и своим состоянием, знаменитые певцы и музыканты могли заставить себя забыть о зависти. К сожалению, для того, чтобы пробиться в искусстве, не нужен талант. Достаточно просто хорошо однажды вложиться, чтобы потом люди вкладывали за тебя, тебе.
Футболка Честера чуть взмокла на спине, неприятно прилипая к коже на выступающем хребте. Не самое приятное ощущение и не самое важное сейчас дело – поправлять футболку. Но из-за того, что он сейчас поморщился, почти сбилось дыхание. Едва удалось восстановить. Ничего, нужно продержаться только до конца этой песни, а потом можно и вовсе снять футболку и зашвырнуть ее в корзину для грязного белья. Или вообще выбросить. Белые футболки в последнее время стали сильно его раздражать. Но приходилось их носить, хотя бы на публике, ведь белые футболки – его фишка. Светлые волосы, светлые глаза и светлый верх одежды, по мнению визажистов третьего сорта, способствовали привлечению внимания многих людей.
- Молодцы! Хорошо сработали! – похвалил Гарри, один из организаторов с заметным пивным брюшком, выходя из-за треноги для камеры. – Честер, ты сегодня во всех смыслах на высоте! Так держать, сынок!
«Сынок» лишь досадливо отмахнулся, мол, не до него сейчас, и заперся у себя. Умывание холодной водой немного привело его в чувство. Белая футболка, местами мокрая, была отправлена в недалекий полет до корзины. Конечно, можно было потратить деньги на закупку новой одежды, но он предпочитал копить, экономя на большинстве вещей.
Умывшись и вытерев лицо вафельным полотенцем, Честер без сил упал на тахту. Иногда он любил ночевать в своей гримерке. Охранники никогда не создавали проблем, свободно впуская и выпуская певца, хоть это и было против правил. Честер не устраивал погромы, не распивал, кажется, даже не ел и вел себя вообще тише воды, ниже травы.
Матрас на тахте чуть спружинил, выдавая присутствие еще кого-то в помещении. В ноздри ударил яркий, но не резкий запах одеколона с какой-то ягодной ноткой. С большой неохотой открыв один глаз, Честер увидел темноволосого мужчину в плаще. Его желтые (линзы?) глаза задумчиво смотрели на солиста.
- Опять ты, - устало выдохнул молодой человек и снова закрыл глаз, отворачиваясь к стене лицом. – Надоел уже ходить по пятам за мной.
Ему никто не ответил. Только лег на плечи хлопковый плащ, подбитый изнутри какой-то легкой, но теплой тканью. Матрас снова спружинил, давая понять, что гость поднялся. И не было слышно никаких шагов, ни шуршания одежды, даже колебания воздуха не ощущались. Но Честер знал – мужчина ушел, оставив его одного. И только после крепкой дремы он вспомнил о том, что было до того, как он задремал сразу после концерта. Вспомнил благодаря записке, оставленной на листке, вырванном из блокнота:
«Простынешь»
Пообещав себе, что вернет плащ сразу же, как только представится возможность, Честер натянул на себя чистую, не пахнущую потом, футболку, мысленно благодаря всех богов за изобретение человеком стиральной машинки и порошка. Если верить часам – на улице уже утро, но еще не совсем светло. Половина пятого утра. Должно быть, сейчас выгоняют из клуба последних зевак, которые до победного конца любят задерживаться в подобных заведениях. Молодой человек решил не оставлять любезно оставленный кем-то плащ и надел его на себя, вдыхая приятный запах одеколона, который на удивление до сих пор держался на этом предмете одежды.
- Удачной смены, - кивнул Честер четырем охранникам, как один бритым наголо. Те усмехнулись, кто-то даже пожелал в ответ доброго дня. Хорошие ребята, ничего не скажешь.
Машина его стояла не слишком близко к клубу, но и не слишком далеко – чтобы прогулка до железного коня не была слишком изнурительной. «Бентли» насыщенно синего цвета встретил хозяина равнодушно моргающим огоньком сигнализации. Черные стекла тонировки почти не отражали света медленно гаснущих уличных фонарей. Литые диски ловили блики фар редко проезжающих машин.
Тихо щелкнули замки в автомобиле, открывая двери, загудел, урча, двигатель. Честер удобно расположился на водительском сидении, руль послушно, будто сам, лег в руки. Зашуршали шины по гравию. Плавно поворачивая руль и нажимая на педали, переключившись с одной скорости на другую, Честер выехал на главную трассу. До нужного места ехать было совсем недолго, в обычное время он бы даже не вжимал до упора педаль газа, но сейчас, когда горизонт уже начинал только-только намечаться красными всполохами, нужно было как можно скорее добраться до дома.
***
- Каковы мои цели? Это я должен у вас спросить – за коим лешим меня пробудили? Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что… А, Честер, проходи-проходи.
Дверь кабинета только-только отворилась, совсем на чуть-чуть, а его уже заметили! Вздохнув, молодой вампир вошел в помещение, где уже собрались многие старшие. А самый старший, можно сказать древний, пригласил его войти. Этот кабинет мало чем отличался от остальных в этом здании. Небольшая площадь, один письменный стол с лампой, два стеллажа под книги и различные папки с учетами, две кожаных софы и одно кресло – возле стола. Огромное окно отливало лиловым на солнечном свету. Покрытие атомарного серебра не давало и здесь ультрафиолету навредить собравшимся.
- А я-то Вам за какой надобностью? – несколько недовольно спросил Честер, сняв очки и протирая их подолом футболки. – Я всего лишь выполнял приказ Приста, который преставился недавно, благодаря Вам же.
Несколько старших зашикали на него. Что за безобразие? Как может какой-то отпрыск так разговаривать с Ним? То, что у Честера по постановлению права ограничиваются, а обязанности устанавливаются только Графом вовсе не отменяет того факта, что, как молодой представитель, он связан по рукам и ногам. Пока ему не перевалило за сотню лет ни о какой власти и речи быть не может. Право неприкосновенности – да. Право предоставления личного времени – да. Право на личное пространство – да. Но во всем остальном он должен вести себя, согласно Законам Маскарада. Впрочем, никогда еще Честер не ставил себя под подозрение о невыполнении законов. Но зачастую случаются моменты, когда поставить его на место старшие считали необходимым, как, собственно, и сейчас.
- Как смеешь ты, шваль, так разговаривать с… - поднялся один из старших, злобно шипя и сверкая глазами, но был прерван жестким голосом Графа.
- Довольно! Я, кажется, не позволял встревать в наш с ним разговор! Никаких «но»! Вы все и без того достаточно показали себя, когда не прислушались к единственному вампиру, который еще хоть немного соображает! Говорили же вам: не надо, не лезьте. Даже заповеди написал вам, законы оставил, черным по белому написано же! Так нет, полезли. Как дети малые.
Граф, стоявший до того лицом, наблюдая за происходящим на улице, дав время всем присутствующим переварить поток его слов и обдумать свои дальнейшие реплики и действия. Кто-то бормотал про себя, кто-то бегал взглядом по кабинету, пытаясь придумать, что бы сказать такого, только бы не прогневать Графа снова. И Честер, которого перед всеми защитил сам граф, тоже был немного сконфужен, немного поражен. Но отошел он быстро, намного быстрее, чем остальные.