Врачи явно сговорились друг с другом. Один из них, самый высокий и сильный (черные бакенбарды, красное лицо, явный сангвиник), выглядит предводителем этого маленького отряда.
Он говорит (с места, которое занимает Марта, невозможно расслышать его слова) со злобной улыбкой и сильным возбуждением. (В руке у него трость.)
Фрейд (в цилиндре и сюртуке) выходит в одиночестве из зала. Врачи сразу же начинают кричать.
Врачи (хором). Грязный еврей! Грязный еврей! Жидовская свинья! В гетто, убирайся в гетто!
Фрейд на мгновение останавливается, глаза его сияют веселой и почти радостной яростью. Потом медленно идет между рядами врачей, словно на торжестве.
Поравнявшись с предводителем манифестантов, который, размахивая тростью, словно дирижер, направляет этот хор, Фрейд спокойно останавливается и тыльной стороной ладони сбивает с него цилиндр, падающий в сточную канаву.
Фрейд (ледяным тоном). Грязный антисемит, подними шляпу.
Тот замахивается тростью. Но тут подбегают привратник и двое полицейских, чтобы разнять их.
Другие члены маленькой группы, растерявшись, умолкают. Марта, которая выскочила из фиакра, тянет Фрейда за рукав, увлекая за собой. Как только они сели, кучер хлестнул лошадь.
У Фрейда и страдающий, и торжествующий вид. Он оборачивается и видит, как антисемит с бакенбардами наклоняется, доставая из сточной канавы свой цилиндр. Он снова садится рядом с молчаливой и холодно-спокойной Мартой.
Фрейд (спокойно улыбаясь). Я расплатился с одним старым должком.
(22)
Несколько минут спустя на первом этаже дома в Берггассе.
Фрейд с Мартой стоят перед дверью с табличкой: «Кабинет доктора Фрейда».
Фрейд (ласково). Спасибо тебе, Марта. (Пауза.) Поднимайся без меня и ложись. Мне нужно написать письмо.
Марта (с ледяной иронией, которая вошла у нее в привычку). Флиссу?
Фрейд (спокойно). Да.
Он достает связку ключей, склоняется к замочной скважине и открывает дверь. Марта поворачивается и идет к лестнице. Фрейд входит в комнату.
Фрейд в своем кабинете. Он зажигает керосиновую лампу, ставит ее на письменный стол и снимает сюртук. Потом, оставшись в жилете, расстегивает воротничок и садится перед бюваром.
На мгновение он задумывается, по лицу его блуждает торжествующая улыбка, но от скорби и усталости под глазами появились мешки. Страдалец или мученик? И то и другое.
Он берет лист бумаги, макает перо в чернильницу и начинает писать.
За кадром его голос повторяет то, что он пишет.
Голос Фрейда за кадром. Мой дорогой Вильгельм.
Телефонный звонок. Фрейд снимает трубку.
Фрейд (отвлекаясь от письма). Алло!
Голос в трубке. Грязный еврей!
Ничуть не смутившись, Фрейд аккуратно кладет трубку и снова берет ручку.
Голос Фрейда за кадром. Я только что порвал с Брейером. Лекция вызвала скандал. Завтра о ней будут говоритъ во всех газетах. Я потерял всех своих пациентов, кроме Сесили, которую лечу бесплатно. Все это доказывает мне, что мы на правильном пути. Медицинское общество оказывает сопротивление. Оно хочет раздавить нахала, который раскрывает его тайны: так личность подавляет невыносимые для нее истины. Можешь быть доволен: я сжег свои корабли. Надо победить или погибнуть.
Телефонный звонок. Несколько секунд Фрейд колеблется, протягивает руку, чтобы снять трубку, потом с иронической улыбкой берет ручку и продолжает писать.
Голос Фрейда за кадром. Я отказался от гипнотизма…
Но телефон продолжает упорно звонить. Он с раздражением откладывает перо и решает левой рукой снять трубку, правой беря аппарат, который ставит на бювар, рядом с письмом.
Фрейд (агрессивным тоном). Алло! (Также агрессивно, но с удивлением.) Кто у аппарата? Ах, вы? В чем дело?
Госпожа Кёртнер в подвале кафе. Она склонилась над телефонным аппаратом.
Взад-вперед снуют посетители и посетительницы, выходя из туалета или заходя туда. Дама у телефона смотрит на госпожу Кёртнер с немым изумлением. Кёртнер говорит без ложного стыда, сухим и отчетливым голосом. Лицо ее измучено усталостью, но остается суровым.
Госпожа Кёртнер. Примерно минут двадцать. Меня разбудил стук двери. Я зашла к ней в комнату, там ее не было. Да, записка есть. Лежала на постели. (Она роется в сумочке, достает клочок бумаги и читает.) «Я возвращаюсь к нашему прежнему ремеслу. Не бойся: заработаю много денег». Ну конечно, проституция. Она вбила себе в голову, что была проституткой. Сегодня утром она только об этом и говорила. Сказала, что пойдет на Ринг, так как там более изысканные клиенты. Да. Вела себя нормально с самого утра. Даже прогулялась по саду. Должна ли я сообщить в полицию?
Камера показывает Фрейда, склонившегося в своем кабинете над аппаратом.
Фрейд. Ни в коем случае. Она сказала, что пойдет на Ринг? Хорошо. Я сам туда пойду. Ступайте домой. Я ее привезу.
Вешает трубку. Выражение демонического торжества полностью исчезло с его лица. Уголки губ опустились, широко раскрытые глаза выдают его страх.
Он застегивает воротничок, поправляет галстук, торопливо надевает сюртук и выходят из комнаты.
(23)
Спустя несколько минут на соседней улице. Окно на втором этаже жилого дома.
Сильные удары в дверь.
Голос Фрейда за кадром. Хиршфельд! Откройте! Откройте же!
Распахивается окно. Кучер, который недавно правил старой коляской, где ехала Марта, выходит в ночной рубахе на балкон.
Хиршфельд. Кто там? (Узнав Фрейда) Это вы, господин доктор.
Камера показывает Фрейда, который стучит в дверь.
Фрейд. Вы мне нужны, Хиршфельд. Немедленно!
Хиршфельд. Но ведь… я сплю, господин доктор.
Фрейд. Неважно, проснитесь, это срочно.
Окно закрывается. Фрейд ходит взад-вперед перед дверью.
Чуть поодаль, под газовым фонарем, стоит проститутка (ее мы видим со спины).
После короткого замешательства Фрейд решился; он переходит улицу. Проезжающая двуколка заглушает звук его шагов.
Проститутка не слышит, как он приближается к ней.
Он подходит к ней: мы видим ее белокурые волосы под соломенной шляпкой. Он трогает ее за плечо. Она оборачивается, это – не Сесили; лет на десять старше, очень некрасивая.
Проститутка. Ты хочешь любви, маленький?
Фрейд, едва увидев ее лицо, теряет к ней всякий интерес.
Фрейд(ледяным тоном). Нет, мадам.
Он вежливо кланяется и уходит.
Пока он в обратном направлении переходит улицу, из открытой двери каретного сарая появляется старая кляча Хиршфельда, запряженная в такую же старую коляску.
Коляска подъезжает к тротуару. Фрейд вскакивает в нее одним прыжком. Хиршфельд склоняется к нему.
Хиршфельд. Куда ехать, господин доктор?
Фрейд(рассеянно).Не знаю.
Хиршфельд(с удивлением). Я хочу сказать, где ее искать, вашу срочность?
Фрейд. Не знаю. Объедем Ринг.
На площади Ринг.
Запоздалые гуляки с женщинами. Примерно час ночи.
По шоссе проезжают элегантные экипажи. Наемная коляска Хиршфельда, скрипучая и качающаяся, выглядит какой-то повозкой-призраком.
Фрейд(не глядя на кучера). Поезжайте медленнее. (Проходит группа, увлекая с собой блондинку, которая издали похожа на Сесили.) Остановитесь!
Удивленный Хиршфельд останавливает коляску. Фрейд встает и намеревается выйти. Между тем группа прохожих приблизилась: блондинка – не Сесили.