— Нравится? — улыбнулся Эл, замечая восхищение на лице девушки, хотя та и пыталась скрыть за маской мрачности и раздражения положительные эмоции.
— Нравится, — нехотя согласилась Ара, оглядывая лежащий как на ладони сектор. Отхлебнув кофе, она спросила: — Часто здесь бываешь?
— В последнее время нет, но раньше частенько бывал с семьей. Пей кофе, остынет.
Подавив непрошенную улыбку, Аверсон наконец расслабилась, подумав, что в целом все не так плохо, как она представляла, и, сделав большой глоток латте, блаженно зажмурилась.
— Говорят, основной штаб Компании находится в нашем ранге, ранге W, — услышала она задумчиво-тихий голос напарника и повернулась к нему.
Об этом она узнала еще до того, как ее ноги ступили на земли ранга. Слухи долетали и до ее отсталого ранга. Именно эта причина была основной, чтобы послать заказчика и никогда не ступать на W. Но все же она сумела побороть свой страх, и не напрасно. За все время жизни здесь, в самом богатом ранге, она ни разу не сталкивалась с «ищейками» Компании. Не слышала, чтобы кого-либо забирали насильно или с согласия, будто здесь Компании и вовсе не существовало.
Да, она поборола свой страх, но глубинный остался, как и невольная дрожь при упоминании этой страшной организации.
Каждый из не состоящих на их службе сверхов боялся, и небезосновательно.
Глава 16
Ночью Аре снился кошмар. Девушка будто вернулась на несколько часов назад и вновь находилась в машине напарника, который вышел за кофе. Тоскливо смотрела из окна на двери кофейни, в тот момент представляя, рисуя в памяти, что вот-вот дверь распахнется и оттуда со стаканчиком в руке выйдет Рид. Поправит ворот темно-серого пальто, цепко посмотрит по сторонам и направится к недалеко запаркованной от нее машине, чтобы следить именно за ней, Арой, ведь он прекрасно знал, где она и с кем.
Но вот двери открылись, и из них ожидаемо вышел Доун.
Вернувшись, Эл с улыбкой протянул ей одуряюще пахнущий горький напиток, а затем, будто по кем-то написанному сценарию, вновь сказал ей знакомые фразы, после чего поцеловал. Его губы показались Аре холодными, неживыми, в ноздри забился запах тины.
Оттолкнув его от себя, девушка со смешанными чувствами опасливо заглянула в лицо Доуна и, вскрикнув, испуганно отшатнулась. Лицо напарника изменилось и стало походить на восковую маску, вся его правая сторона была искусана до костей, точно хищными рыбами, кожа посерела, черты заострились, губы потрескались и почернели, а сам он смотрел на нее мутными, как у покойника, глазами и улыбался, обнажая потемневшие редкие зубы:
— Ты побледнела, Ара. Отчего же? Неужели я тебя испугал?
Он вдруг стремительно приблизился к ее лицу так, что коснулся местами изгнившим носом, из-за чего Ару невольно перекривило от отвращения, но она не могла двинуться и перестать смотреть на изменившегося и явно мертвого напарника. Она неотрывно следила, как Доун поднял руку и кончиками поврежденных пальцев, на двух из которых отсутствовали фаланги, прикоснулся к ее коже, приподнял за подбородок.
— Что, солнышко, таким я тебе больше не нравлюсь?
Сглотнув ком в горле, Ара ответила:
— Как мужчина ты мне никогда не нравился, Эл. Я любила тебя как друга.
Он шире улыбнулся, будто ждал от нее именно такого ответа, и до боли сдавил ее челюсть:
— Любила? Ты меня предала.
— Каким это образом? — выдавила она.
Резким движением оттолкнув ее, Доун безумно расхохотался, но смех внезапно оборвался, заменяясь хрипом. Вскинувшись, Эл прошептал, но Кара услышала его четко:
— Ты меня убила, Аверсон. Это твоя вина.
Он вновь расхохотался, и его смех больно ударил по ее ушам. Инстинктивно закрыв их ладонями, Ара закричала, пытаясь перекричать дикий смех и выбраться из жуткого сна, и вдруг проснулась, а забарахтавшись в одеяле, которое со сна и испуга показалось объятиями мертвеца, рухнула на пол.
— Черт, — выдохнула она, перевернулась на спину и потерла ноющую грудную клетку, устремляя взгляд в потолок. — Приснится же.
С кряхтением поднявшись, Кара уселась на край кровати, облегченно выдохнула, осознавая, что кошмар был всего лишь леденящим кровь сном, не более.
— Сон, — прошептала она и тихо хохотнула: — Всего лишь, мать его, сон.
Облизнув сухие губы и одернув майку, девушка поднялась, чтобы сходить на кухню за стаканом воды, как ее телефон завибрировал и издал тихий писк пришедшего сообщения. От внезапно охватившего плохого предчувствия у нее дрогнули руки.
Медленно наклонившись, она потянулась за телефоном и нехотя разблокировала, читая уведомление от ведомства. Ее срочно призывали в офис, причем к генеральному агенту, явка должна была быть немедленной, это было плохо. Очень плохо. Но что именно плохо, Кара и предположить не могла. Если бы ее заподозрили в чем-то, то здесь бы уже были федералы, чтобы уведомить ее об отстранении и взятии под арест, ну и разумеется обыск, куда же без него, тем не менее, никто не говорил, что этого не произойдет.