Чальдикотс, резиденция Натаниеля Соверби, эсквайра, который в то время, которое мы намeрены принять за настоящее, есть один из членов парламента за западный отдeл Барсетшира. Но Этот западный отдeл не может похвалиться ни одною из политических добродeтелей, украшающих его восточнаго близнеца. Он рeшительно придерживается вигских начал, и почти исключительно управляется в политикe одною или двумя знатными вигскими фамилиями.
Мы уже сказали, что Марк Робартс собирался посeтить Чалькидотс, и намекнули, что его жена была бы более довольна, если-бы посeщение не состоялось. Так оно в самом дeлe и было: потому что эта добрая, любящая, осторожная жена знала, что мистер Соверби не был вполнe приличным другом для молодаго священника, и знала также, что во всем графствe был лишь один дом, имя котораго звучало еще неприятнeе в ушах леди Лофтон чeм имя Чальдикотса. На это было много разных причин. Вопервых, мистер Соверби был виг, и получил мeсто в парламентe по влиянию великаго вигскаго автократа, герцога Омниума, резиденция котораго было мeсто еще более опасное чeм Чальдикотс, а сам герцог, по мнeнию леди Лофтон, был чуть ли не воплощение Луцифера на землe. Далeе, мистер Соверби был холостой человeк, как впрочем и лорд Лофтон, к большому огорчению леди Лофтон. Мистеру Соверби, правда, было лeт пятьдесят, между тeм как лорду Лофтону было всего лeт двадцать-шесть, но тeм не менeе, миледи, его мать, начинала уже волноваться по этому предмету. По ея мнeнию, каждый мущина был обязан жениться, как только приобрeтал средства содержать жену, и у нея было убeждение,— невысказанное и лишь полусознательное,— что мущины вообще склонны пренебрегать этою обязанностию из эгоистических побуждений, что мущины развращенные поддерживают мущин более невинных в этом пренебрежении, и что многие из них не женились бы совсeм, если-бы не прилагалось тайное понуждение со стороны нeжнаго пола. Герцог Омниум был глава всех подобных грeховодников, и леди Лофтон очень боялась, чтоб ея сын не подвергся его гибельному влиянию через посредство мистера Соверби.
К тому же всe знали, что мистер Соверби очень бeдный человeк с очень-большим помeстьем. Он, как говорили, истратил много на выборы, и еще более проиграл в карты. Бдльшая часть его имeния уже перешла во владeние герцога, который поставил себe за правило скупать всe земли, поступавшия в продажу в околоткe. Его враги говорили даже, что он способен развращать молодых людей для того только, чтоб они, раззорившмсь, продали ему свои барсетширския имeния. Что, если-б — о ужас!— ему удалось завладeть таким образом заповeдными фремлейскими полями! Неудивительно, что леди Лофтон не жаловала Чальдикотса.
Чальдикотская клика, как говаривала леди Лофтон, была во всем противуположностью тому, чeм, по ея мнeнию, должно быть хорошее общество. Она любила людей веселых, спокойных, добрых, преданных церкви, отечеству и королевe, и не хлопотавших о том, чтобы поднимать о себe шум в свeтe. Она желала, чтобы всe фермеры в окрестностях были в силах платить свои ренты без отягощения, чтобы всe старухи были снабжены теплыми фланелевыми юпками, чтобы работники были избавлены от ревматизмов здоровою пищей и сухими жилищами, и чтоб они слушались авторитета — духовнаго и свeтскаго. Это она считала любовью к родинe. Она желала также, чтобы парки были наполнены фазанами, поля куропатками, а лeса лисицами. И в этом сказывалась у ней любовь к родинe. Она пламенно желала, во время крымской войны, чтобы Русских побили, но не Французы, независимо от Англичан, как, по ея мнeнию, случалось слишком часто, и, если можно, не Англичане под диктаторством лорда Пальмерстона. В сущности, она перестала вeрить в успeх этой войны послe падения лорда Абердина. Вот, если-бы на его мeсто поступил лорд Дерби, тогда было бы другое дeло!