Дебора Милн: Хотя иногда они все равно успевают. Ну, вы знаете, о чем я.
Мэри Лу: В «Кудрявой овечке» новый официант-красавчик. Приходите вечером на него посмотреть. Скидка на комплексный ужин — 10%.
Мэри Лу: Говорят, у него есть крылышки.
Мэри Лу: А еще он циркач.
Мэри Лу: Но я не знаю, фокусник, клоун или акробат.
Мэри Лу: Надеюсь, что не клоун.
Отшельник Эрл: Тэсса не может нас бросить, не так ли?
Камила Фрост: С Орденом не поспоришь, милый.
Джулия: Но это же не значит, что проект приюта будет закрыт?
За окном громыхнуло. Тэсса выглянула в окно и присвистнула. Огромные темные тучи стремительно густели над деревней, поднялся ветер, а крупный дождь сменился настоящим ливнем.
— Видишь, — сказала самодовольная Мэлоди. — Всем на самом деле плевать на тебя. Каждый думает лишь о себе. Ну что, ты уже готова проронить слезинку-другую?
— Как приятно знать, что твоя личная жизнь остается только твоей личной жизнью, — иронично протянула Тэсса, убирая телефон.
Хорошо бы ливню как следует промочить землю, а то пятнадцатиминутных дождиков раз в неделю явно было недостаточно.
— Какао, — объявил доктор Картер, ставя на столик две исходящие паром кружки.
— О, спасибо, Джонатан. Мэлс, моя девочка, — лениво протянула Тэсса. — Это и есть жизнь: каждый думает только о себе. Представляешь, что было бы, если бы все люди на земле начали думать только о тебе? Да ты бы первая взвыла и попыталась найти себе планетку попроще.
Мэлоди засмеялась, энергично мешая напиток ложечкой, чтобы не допустить образования пенки.
— У меня могло вырасти эго, как у Холли, — ответила она.
— Ну нет, — хмыкнула Тэсса, — давай оставаться реалистами. Эго, как у Холли, — недостижимый пьедестал.
— И все же, — спросил доктор Картер, — что ты будешь теперь делать?
Тэсса вздохнула.
Глава 04
— Стало быть, цирк, да? — милая кудрявая пекарша с таким жаром смотрела на него, что он поневоле чувствовал себя загнанным в ловушку. — Я хочу сказать — ого! Должно быть, весьма увлекательно.
— Очень, — он подмигнул ей, изо всех надеясь, что это выглядит не слишком фальшиво. Дермоту не повезло с внешностью: он родился красавчиком.
Это доставляло ему массу проблем, ведь он вовсе не стремился обнажаться перед женщинами, хотя и хотелось, очень.
Ну ладно, пусть их и не приводили в восторг его крылышки, но они могли бы хотя бы попробовать к ним привыкнуть или, скажем, просто не обращать внимания. Никто же не верещит: «ой у тебя на плече бородавка» или «а-а-а, это шрам». Так с чего бы там нервно реагировать на другие … индивидуальные особенности внешности?
Хуже всего была его первая, Глори. Ради всего святого, им было всего по семнадцать, он даже не собирался заходить слишком далеко, а она… Эта мелкая дрянь настучала на него инквизиторам, вот что она сделала. И Дермот целых три месяца провел в орденской лаборатории, где на нем ставили всякие опыты. Они тестировали, как он ведет себя, когда злится, когда напуган, когда голоден, когда хочет спать и далее, и далее. Они даже искусственно повышали ему уровень агрессии или вгоняли в депрессию прежде, чем выпустили, наконец, на волю, выдав справку о том, что Дермот не опасен для общества.
Он чувствовал себя действительно потерянным тогда, настолько, что переехал из родного городка в Лондон, надеясь затеряться в толпе. Но невезение не может взять и закончится просто так. Потому что Дермот, не успев даже снять комнату, очутился прямо посреди безумия, охватившего город. Это было похоже на свихнувшийся ураган, который крушил все, без разбора. И Дермот поддался этому безумию — его будто подхватила неведомая сила, подарившая ощущение и власти, и могущества. Это было опьяняюще, невероятно, захватывающе. Все было можно, все было дозволено, и не осталось ничего, что могло бы остановить тебя.
Он плохо помнил ту ночь, осталось только смешанное чувство тоски и ужаса. А вот то, как он хохотал наутро, прочитав в интернете о том, что все это из-за инквизитора, Дермот помнил ярко. Чертовы лицемеры из Ордена — они месяцами издевались над ним из-за крохотных крылышек, тогда как сами творили все, что им вздумается. Неизвестно, существуют ли в мире настоящие монстры, а вот то, что инквизиция — истинное зло, доказано наверняка.
— Так кем же именно вы работаете в цирке? — спросила кудрявая пекарша.
— Укротителем тигром, — не моргнув глазом, соврал Дермот. Он не любил признаваться в том, что всего лишь конферансье.
В кофейне, меж тем, происходило какое-то волнение. Солидная дама, увешанная драгоценностями, со значением втолковывала полупрозрачному юноше: