Сейчас же вернуться в прежнюю атмосферу неприязни оказалось неожиданно тяжело.
— С твоего позволения, — холодно процедила Тэсса, на самом деле не спрашивая никакого позволения. Она была в ярости, и не трудилась этого скрыть.
У Бренды был характер, это правда, но даже она не справилась бы с инквизиторским давлением, вздумай Тэсса усилить его. Обе это понимали, поэтому ограничились лишь едкими взглядами. А потом Бренда молча вернулась к своим сорнякам.
Поднимаясь по скрипучим ступенькам на второй этаж, Тэсса размышляла о том, что люди только делают вид, что забыли о твоих прегрешениях. Но стоит тебе по-настоящему разозлить их, как они немедленно все припомнят.
Прошлое это то, что каждую секунду стоит за твоей спиной, норовя в любое мгновение сожрать тебя с потрохами.
Одри действительно спала, и будить ее было немного жаль, но и возвращаться сюда снова не было ни малейшего желания.
— Доброе утро, — негромко сказала Тэсса, оглядываясь в поисках свободного места, куда можно сесть. Здесь все было кувырком: вещи Одри и игрушки Жасмин, книжки и косметика. В итоге проще всего оказалось остаться на ногах.
— Тэсса? — Одри приоткрыла глаза и тут же села, прямая, как оловянный солдатик. — Ты пришла из-за молнии, да?
— Ну да, — она погасила в себе неприятные ощущения от столкновения с Брендой, и теперь звучала спокойно и даже доброжелательно. — Одри, детка, скажи мне, пожалуйста, ты специально ударила молнией в дерево или оно само так получилось?
— А какая разница? — растерянно спросила та.
Одри была эмоциональной девочкой. В тот день, когда они с Джеймсом впервые поцеловались, небо над Нью-Ньюлином раскрасилось множеством радуг. Что случится, если у этой парочки все пойдет наперекосяк? Их тут всей смоет пятибальным штормом?
— Лучше бы сделала это специально, — вздохнула Тэсса. — Потому что в ином случае у нас проблемы.
— Ну, — Одри подтянула подушку к груди, глядя доверчиво и открыто, — значит, у нас проблемы.
— Ладно, — Тэсса улыбнулась ей. — Это ничего. Нам всего лишь понадобится найти твое голубое одеяло.
— Мое голубое одеяло? — задумалась Одри, а потом ее лицо прояснилось. — О, ты имеешь в виду утешительное одеяло, в которое ты заворачиваешь Фанни, когда она уже готова испустить вопль баньши, да?
— Вроде того. Нельзя, чтобы молнии разили куда попало, как только ты рассердишься, Одри. Это может быть…
— Опасно. Как у тебя в Лондоне, — подсказала она бесхитростно и без всякого упрека. — Потеря контроля. Я понимаю.
— Правда?
— Я же твой фикрайтер, Тэсса. Я читала о тебе все, что могла найти, включая интервью с твоим бывшим куратором. Он считает, что это его вина, знаешь. Следить за тем, чтобы у инквизитора не поехала крыша, — вот работа, с которой он не справился. Теперь ты будешь следить за тем, чтобы я никого не поразила молнией, правильно?
— Правильно, — согласилась Тэсса. — Надеюсь, у меня получится лучше, чем у Гарри Макмахона.
— Если только ты не уедешь.
— Если только я не уеду. Но у нас еще есть время.
Девчонка помолчала, теребя уголок подушки и опустив глаза.
— Камила говорит, что у тебя нет выбора. С орденом не спорят, говорит она.
— Так и есть. С того дня, как школьное тестирование выявляет у тебя способности к инквизиторству, твоя жизнь перестает тебе принадлежать. Никто не спрашивает твоего мнения, хочешь ты этого или нет, никому не интересно, какого будущего ты для себя хотела.
— Это так грустно, — прошептала Одри. — В моих фанфиках ты всегда всех побеждаешь, а твоя личная жизнь полна разного веселья. Ну вроде как все твои бойфренды тебя обожают и прекрасно ладят друг с другом. Все, что их волнует — это как сделать тебя счастливой.
Тэсса невольно расхохоталась.
— В твоих фанфиках я встречаюсь с роботами?
***
Вернувшись в контору, Тэсса обнаружила, что там довольно много народу.
Фанни на время обменяла творческие муки на миротворческие попытки, и рукопись с ее новой пьесой одиноко валялась забытой на диване. Мэри Лу и Джулия ругались друг с другом над головой Мэлоди, которая нетерпеливо ерзала на стуле между ними.
— Ну ладно, — сказала Тэсса. — Мэлс, дитя мое, что опять ты натворила?
— Я требую адвоката, — надувшись, объявила злая близняшка. — В конце концов, это невыносимо. Меня тут подвергают гонениям и травле.
— Этой ночью это чудовище забралось в мою пекарню и устроило там полный кавардак, — крикнула Мэри Лу.
— Не доказано, — тут же возразила Джулия.